Спасая Еву. Валентина Зайцева

бумаги, здесь не было ничего, что могло бы меня спасти.

      Я сидела на унитазе, яростно роясь в рюкзаке, ища что-нибудь, что могло бы мне помочь. Ничего не было.

      В дверь забарабанили:

      – Что ты там копаешься?

      – Почти готова! – крикнула я.

      Чёрт возьми. Я вынуждена рискнуть выпрыгнуть из окна. Я могу сломать ногу, но, по крайней мере, они будут вынуждены отвезти меня в больницу. Если мне придётся выбирать между сломанной костью и этими двумя животными, я пожертвую костью.

      Мой лучший шанс – сначала высунуть ноги из окна, а потом прыгнуть вниз на землю. Это было неловко, и я с трудом вытащила обе ноги из окна, когда дверь распахнулась с громким треском.

      – Что, чёрт возьми, ты делаешь?

      Широкоплечий влетел внутрь, схватил меня за руки и выдернул обратно в комнату. Я кричала и брыкалась, но он швырнул меня на кровать.

      – Не трогай меня! – орала я.

      – Заткнись, сука.

      Он сильно ударил меня по лицу, заставив на мгновение замолчать. Я снова вскрикнула, когда он перевернул меня на живот и навалился сверху, придавив своим весом. Я почувствовала боль, когда он завернул мне руки за спину.

      Холодные металлические наручники защёлкнулись на моих запястьях. Полицейский наполз на меня, прижав моё лицо к кровати своим весом. Его большая рука убрала волосы с моего лица, и он наклонился:

      – Я собирался быть с тобой вежливым сегодня вечером, но, чёрт возьми, тебе придётся нелегко.

      Я снова закричала, когда почувствовала, как его большие руки обхватили обе мои груди. Он грубо сорвал с меня футболку. Перевернул на спину и сильно ударил по лицу. Я почувствовала вкус крови на губах, когда он засунул свои большие руки мне под бюстгальтер, прежде чем сорвать его.

      – Не бей её по лицу, – вмешался тощий. – Нам не надо лишних вопросов.

      Моё дыхание было прерывистым. Я невольно вскрикнула, когда почувствовала, как его рот скользнул по моему животу, прежде чем он сильно укусил кожу.

      – Не делайте этого, пожалуйста, не делайте этого, – умоляла я.

      Когда он положил руки на мои штаны, мой инстинкт борьбы взял верх. Я пнула его, когда он начал расстёгивать мои джинсы. Из моего горла вырвался крик, похожий на крик раненого животного.

      Он ухмыльнулся и потянулся, чтобы засунуть мою футболку мне в рот, заглушая меня:

      – Люблю, когда бабы орут, но ты всех мёртвых разбудишь.

      О, Боже! Неужели это происходит на самом деле? Почему я не убежала, когда у меня была возможность? Я закрывала глаза, стараясь не плакать. Я не хочу доставлять им удовольствие от осознания того, как сильно они меня ранили.

      Раздался громкий треск. Дверь слетела с петель.

      – Что за… – сказал тощий полицейский потрясённым голосом.

      В проёме стояли Илья и Яков – оба с оружием. Широкоплечий потянулся за пистолетом, но Илья ударил его рукояткой так, что тот рухнул без сознания. Тощий поднял руки:

      – Мы не хотим проблем.

      – Ключи, – коротко бросил Илья.

      Тощий полицейский указал головой на стол. Яков двинулся к нему и вырубил его прикладом пистолета.

      Широко