Человеческая стая. Ольга Асташенкова

смогла удержать санки, вильнувшие влево. Полозья наткнулись на камень под нераскатанным снегом, и она покатилась кубарем. Мир завертелся, а санки перелетели через Полю и поехали вперёд. Лицо окутал холод снега, а во рту застыл металлический вкус, очень похожий на вкус сосулек с её рукавиц. Поля в последний раз перевернулась и, открыв глаза, увидела солнечное январское небо. Секунду не могла сообразить, почему она здесь. Но, вспомнив, мгновенно вскочила на ноги. Сверху уже бежала мама.

      – Не ушиблась, не больно?

      Снег был всюду: во рту, в ушах, за шарфом. Шапка съехала и теперь держалась на одних завязках на шее, тоже полная снега. Поля всхлипнула и заревела. Мама быстрым, но неловким движением подхватила её на руки, а санки взяла за верёвку. Оттащила в сторону, подальше от трассы. Затем поставила на ноги ревущую дочь, опустилась рядом с ней на корточки и принялась ласково уговаривать, что всё пройдёт. Но мама не знала правды. Поля плакала не от боли. От обиды. Её не взяли. И что самое ужасное, мальчишки видели полёт. Теперь они точно её никогда не примут к себе. Пока мать вытряхивала снег из Полиной экипировки, та боязливо косилась в сторону горки. Младший из мальчишек состроил ей рожу. Поля сделала вид, что не заметила. И не сказала маме, что он её дразнит. Наконец со снегом, насыпавшимся за шиворот и в шапку, было покончено, но Поля больше не хотела кататься. Они с мамой пошли прочь. Поля неловко шагала рядом с матерью. Только когда горка скрылась из виду, мама усадила её в санки и повезла вперёд.

      – Ничего страшного, подумаешь, неудачно скатилась, – говорила мама. – У каждого это бывает.

      А Поля знала правду: у мальчишек не бывает. Если они и падают, то только специально. Не случайно. Но мамин голос звучал размеренно и ласково. Поля быстро успокоилась и уверовала всем сердцем, что всё будет хорошо. Мама обещала, что, если в магазин был завоз, она купит Поле конфет.

      – Мишек? – с надеждой спросила Поля.

      Она любила конфеты с вафлями. Такие как «Мишка косолапый» или «Мишка на севере». Продавались они россыпью, и мама брала совсем немного и не чаще раза в месяц. А Поле выдавала по штучке через день. А то и реже. В качестве награды, поощрения или чтобы просто порадовать. Обычно сладкое ела только дочь. Но если они вместе пили чай, иногда мама тоже позволяла себе конфету. И удовольствие так ярко светилось на её лице, что Поля ещё долго воспринимала совместное чаепитие со сладким как особенный ритуал.

      Поход за продуктами заканчивался быстро, если полки пустовали. Но если был завоз, магазин поглощал на несколько часов. Приходилось изрядно постоять в очереди, но зато мама непременно покупала что-нибудь вкусное. Поля всегда слегка терялась между отделами: чересчур много пространства, людей и шума. Громкие звуки настораживали Полю. Но без магазина не было жизни, и она постепенно привыкала. Поля рано научилась стоять в очередях. Это оказалось не таким сложным делом, главное здесь было не задуматься. Потому что, погрузившись в свои мысли, Поля могла пропустить всё на свете.