Срочно требуется жена и мама. Лариса Петровичева

другим. Открытым, искренним, душевным… Не скажу, что он прямо обожал мейм Анну, как в романах, но они жили дружно. Родители их обручили, как только дети родились на свет. Достигли полных лет – и сразу в законный брак. А потом мейм Анна умерла, упало это проклятие, и Эван замкнулся в себе. Закрылся на все замки. Ох, дорогая мейм Лери, я из глины, но у меня прямо сердце трескается, когда я думаю о его горе!

      На лицо ужасные, добрые внутри. Отлично.

      И раз фринда Марта так говорлива, то узнаю-ка я о ректоре побольше.

      – Я даже не знаю, как с ним найти общий язык, – призналась я.

      Марта тотчас же махнула рукой.

      – У вас все получится, мейм Лери, даже не сомневайтесь! Вот верите, у меня такое чувство, что вы сможете вытащить моего бедного Эвана из той раковины, в которой он закрылся. Как биррская устрица: хлоп! – и поди выковырни, если сама не захочет выйти.

      – И как же тут поступают с такими устрицами?

      – А тут все очень просто, надо так подуть ей на гребешок, теплым дыханием. Это как бы такая ласка получается.

      Значит, мне нужно приласкать ректора, чтобы он не смотрел на меня, как на вошь. Боюсь только, что если я решу это сделать, он меня сожрет сырой и без соли.

      – А что он любит? – поинтересовалась я. – Может быть, получится сделать ему маленький подарок или сюрприз?

      Марта восхищенно всплеснула руками.

      – Какая чудесная мысль, милая мейм Лери, какая славная мысль! Подарок это очень хорошо, это замечательно! Вот что я вам скажу: вы ведь видели, как летел мой дорогой Эван?

      Конечно. Такое не забудешь. Я кивнула.

      – А вы заметили, что на коже его левого крыла есть маленькая трещинка? Я давно предлагаю ее залечить, замазать, но Эван только отмахивается. Вот если бы вы проявили внимание и заботу о нем, то я уверена, я готова поклясться, что ему это пришлось бы по сердцу.

      Я пожала плечами.

      – Это как-то не совсем похоже на подарок.

      – Тогда можно подарить ему марципановые конфеты, он их любит с детства, – улыбнулась фринда Марта. – Я вам расскажу, где кондитерская.

      ***

      Ректор улетел в академию ранним утром, так что завтракать мы сели без него. Джейк попробовал было скатать шарик из хлеба, но фринд Мартин тотчас же крепко взял его за ухо и вкрадчивым тоном осмелился:

      – Опять гадить изволим, вредитель?

      – Я не гажу! – пискнул Джейк. – Я хочу маленького фринда слепить. Чтобы он с нами бегал.

      Мартин гулко расхохотался.

      – Умишка-то у тебя хватит? Правильно слепить, правильно наложить оживляющий знак! Это тебе не проказить, для этого соображение нужно!

      – И фриндов лепят не из еды, мой маленький, а из глины, – добавила Марта и погрозила кулаком: – А ну пусти ребенка!

      Мартин неохотно подчинился и сказал:

      – Видели бы вы, мейм Лери, как эти вредители позавчера веник подожгли! Махали им по комнате, дворец только чудом не вспыхнул! Вот пришел бы господин ректор, а тут головешки.

      Джейк опустил нос к тарелке