Срочно требуется жена и мама. Лариса Петровичева

И он очень переживает за детей, очень! Вы уж простите его за нынешнюю резкость. Прилетел домой с проблемами, а тут новые заботы. Ему тяжело, очень тяжело.

      Окна гостевой комнаты, в которую меня привела Марта, выходили на заснеженный сад. В золотом свете фонарей порхали снежинки, статуи надели белые шапки и шубы, и я увидела, как по одной из дорожек катится большой растрепанный шар. В темно-серой шерсти с монотонностью механизма раскрывался зубастый рот, поглощая выпавший снег.

      – Что это? – спросила я. Марта посмотрела в окно и махнула рукой.

      – А, это сомблемби. Домашний слуга. Кто-то же должен чистить снег и убирать пыль, правда? Ну вот, это лучшая гостевая, вам тут будет хорошо да уютно. Завтра я закажу вам одежду, а сегодня уж как-то так.

      Я согласно кивнула. Комната была похожа на шкатулку с драгоценностями: мебель, инкрустированная перламутром, громадная кровать под шелковым покрывалом с вышитыми птицами и рыбинами, светлые обои с золотым цветочным рисунком – все здесь было воздушным, легким и беспечным и никак не соответствовало мрачному настроению хозяина дома. В камине весело потрескивали поленья, и на какой-то миг я представила, что снимаюсь в кино.

      Когда закончатся съемки, я вернусь домой. Но пока это чудесная возможность отдохнуть, расслабиться и провести время в приличном месте, а не в офисе и не среди сквозняков и скрипучих полов съемной хрущобы.

      – Спасибо, фринда Марта, вы очень добры, – искренне поблагодарила я, и фринда улыбнулась.

      – Ох, милая мейм Лери! – вздохнула она. – Хоть бы вы у нас и правда надолго!

      ***

      Думала, что не смогу заснуть от пережитого – и рухнула в сон без сновидений сразу же, как только накрылась одеялом. Организм решил, что на сегодня с него хватит, и просто выключился.

      Из сна меня вытряхнуло едва уловимое прикосновение к лицу. В первые несколько мгновений я не понимала, где нахожусь, и почему прямо перед глазами болтается какая-то серая тряпка. Отмахнулась от нее – комнату сразу же залило воем, а я окончательно пришла в себя.

      Это дворец ректора вин дер Моота. Его дети вытащили меня из моего мира. И ректор обдумывает наш с ним фиктивный брак, потому что министр трясет его за шиворот.

      Я все это вспомнила, а потом закричала, увидев, что это не тряпка, а призрачная распахнутая пасть. Наполненная бесчисленными кривыми зубами, она разинулась от пола до потолка, и в ее глубине кружил завораживающий хоровод созвездий.

      И почему-то пахло кровью. Запах был такой густой и жестокий, что невольно подступала тошнота.

      Продолжая кричать, я попятилась на кровати к изголовью, туда, где стояла большая лампа – подхватила ее и, почти проваливаясь в отвратительную безвольную покорность, швырнула в сторону пасти. В ту же минуту комнату наполнил звон, и я услышала:

      – Аскендо!

      Призрак завыл, и я увидела ректора – он вбежал в спальню и сейчас стоял, выбросив вперед руку с чем-то зажатым в пальцах. Пасть снова распахнулась, и Эван шагнул вперед, угрожающе повторив:

      – Аскендо!

      Послышалось