Срочно требуется жена и мама. Лариса Петровичева

с ребятами.

      Ректор вопросительно поднял бровь. Зато Марта, которая все это время сидела молча, прямо ожила.

      – Ох, какая чудесная мысль! – довольно воскликнула она. – Эван, это же замечательно, дорогой мой! А то у нас с Мартином иногда прямо рук не хватает, мальчики такие славные, такие бойкие, что…

      – И как же вы собираетесь с ними работать? – поинтересовался Эван. – Вы разве не видите, какие они?

      Теперь уже я вопросительно подняла бровь. Фринда Марта замолчала и сделала глоток из своего кубка; казалось, ей стало стыдно за то, что она так оживилась и обрадовалась. А ректор будто бы что-то вспомнил, потому что вздохнул и произнес:

      – Ах, да. Конечно, вы не видите. На моих детях лежат очень сильные чары. Уверены, что справитесь?

      ***

      Я пристально посмотрела на мальчиков. Не знаю, что я собиралась увидеть. Рогов у них на лбу не росло, пятачков не было.

      Обычные дети. И от этого еще сильнее становилось не по себе.

      Ректор отложил вилку. Откинулся на спинку стула. Он выглядел, как человек, который очень долго сдерживал эмоции внутри, и теперь они готовы были разорвать его на части.

      – Мои дети, Валерия, зачарованы. Как и я сам, – голос ректора прозвучал так холодно, что я снова почувствовала озноб. – Это проклятие, которое легло на мою семью после того, как Анна умерла. Анна, моя жена, их мать. Я делаю все, чтобы сдержать проклятие и не дать ему все разрушить. Я поэтому и работаю в академии, ее магический фон усиливает мои заклинания.

      Он стиснул губы в нить. Устало прикрыл глаза.

      Снова взял вилку – крутанул ее в пальцах так затейливо, что на какой-то миг она растаяла.

      – А кто это с вами сделал? – испуганно спросила я. Надо было бы помолчать, но я привыкла задавать вопросы, когда они появлялись.

      Иногда это выходило боком. Вот как в офисе, когда я спросила, почему новичкам не оплачивают переработки. Начальник взорвался и стал орать.

      А что делать, если на тебя начнет орать дракон? От него вряд ли сумеешь спрятаться…

      – Мой тесть. Он решил, что я виновен в смерти Анны. Отомстил вот так.

      Я возмущенно выдохнула. Вот ведь старая сволочь!

      – Это же его внуки! Как он мог их проклясть? – удивилась я.

      Глаза ректора очень неприятно сверкнули. Марта горестно вздохнула, дотронувшись салфеткой до края глаза.

      Мальчики сидели неподвижно. Кажется, они даже дышать боялись, не то что смотреть на отца. А я посмотрела – и все во мне содрогнулось от той боли, которую я увидела в ректоре.

      – Мог, уверяю вас. Мой тесть очень сильный некромант. Главное, бесстрашный – не боится хватать за хвост смертные стихии. Раз Анна умерла, то и никто жить не будет, он так решил.

      – Ну и умирал бы тогда сам, – пробормотала я.

      Эван усмехнулся.

      – Нет. Он проклял меня и мое потомство. И я работаю в академии, и не вижу ничего, кроме ее стен и этого дома. Там у меня столько врагов, что я едва справляюсь. Но если уволюсь, то у меня не хватит сил, чтобы сдерживать проклятие.

      Признание