После человека. Рассказ. Олег Харит

в полумраке, вокруг Мэри, дети, неизвестные мне люди. Я не спрашиваю, откуда взялись их вещи, ведь так устроена наша война: не задавать лишних вопросов, выполнять приказы и верить, что всё ради семьи.

      Тишина окутывала меня, я слышал только стук внутри, похожий на биение множества сердец, объединённых в один такт. Я закрыл глаза, стараясь не думать, кто я и почему мои руки налились нечеловеческой силой. Я чувствовал лишь долг: вести дальше. И я пошёл, поддерживая Мэри, держа Лизу, не замечая, что тело моё слегка видоизменилось, потеряло привычную форму. Туман окутывал нас, и мы шагали вперёд, ведь, пока мы идём, мы верим, что ещё люди, что имеем право на спасение.

      Я не оглядывался назад, где оставались пустые взгляды и размякшие тени, потому что одна мысль жгла меня изнутри: если посмотреть, придётся признаться себе, что мы уже не те, кем были, и возможно, никогда ими не станем.

      ГЛАВА 2: СЛЕДЫ ЗА СПИНОЙ

      Я проснулся так, как просыпаются те, у кого внутри слишком много воспоминаний о вчерашнем дне. Мэри сидела рядом, мерцала в хмуром свете, глаза её были прикрыты, губы шевелились, она тихо шептала что-то, похожее на слова молитвы или заклинания. Шёпот звучал неритмично, пах солью и горем, разрушал утреннюю тишину резкими разрывами звуков. Под ногами лежал потрескавшийся асфальт, между трещинами сочились мелкие ручейки желтоватой жидкости, похожей на гной древних ран. Я поднялся и посмотрел назад, где вдоль дороги тянулись следы, уходившие в сумеречную даль.

      Голова кружилась от мыслей, которые мешали мне опознать, кому принадлежит моя рука, где заканчивается моя ступня и начинается сырая поверхность под ногами. Мэри вывела нас на дорогу, и все, кто ещё продолжал идти, двинулись следом. Я не мог понять, когда в последний раз видел Майкла: вчера он стоял поблизости, а сегодня его силуэт растаял. В груди возникло ощущение, что он где-то здесь, перекочевал внутрь моего тела. Я отвернулся, чтобы не сойти с ума от этой мысли.

      Мы шагали вдоль груды поваленных столбов, и каждый столб был испещрён ржавым налётом, похожим на замерзшую кровь. У некоторых столбов ещё держались короба с вывесками, но надписи расплывались, становились нечитаемыми. За нами текли следы, глубокие следы вплавлялись в вязкий грунт, сохраняли отпечатки ног, которые сливались, расползались. Я чувствовал, как мои мышцы налиты силой, как если бы я вобрал в себя сотню жизней.

      Далеко впереди лежал огромный остов некогда величественного здания, чьи стены зияли окнами без стёкол. Осколки стекла, разлетевшиеся по земле, хрустели под нашими шагами. Я заметил, что Лиза уже не идёт рядом, она приросла ко мне своим плечом, хотя на лице её отражалась только апатия. Я коснулся её пальцев, шёпотом назвал по имени, чтобы убедиться, что она жива. Она не ответила. Глаза её оставались открытыми, по губам прошла дрожь, похожая на чувство голода.

      Вдруг я ощутил призрак боли в спине, припомнил, как когда-то стоял в окопе и слышал визг