Рождённая для мести: Проклятие Жеводана. Диана Суси

глаза.

      Жюстин шагнула за порог, не сгибаясь, не пряча взгляда. Её не вели – она шла сама.

      Священник задержался у двери.

      – Господь смилуется над тобой, если ты признаешься.

      Жюстин усмехнулась, подходя ближе.

      – А ты смилуешься, если я плюну тебе в лицо? Или лучше в душу, раз уж ты решил судить меня вместо Бога?

      Священник сжал зубы и захлопнул дверь.

      Темница поглотила её.

      Но Жюстин не чувствовала себя побеждённой.

      Она ждала.

      Ночь ещё не кончилась.

      Жюстин опустилась на грубый деревянный настил, холод стены пробрался под кожу, заставляя мышцы напрячься. Тьма заполняла комнату, лишь тонкие полосы света пробивались сквозь щели в досках и малюсенькое окно. За стенами доносились приглушённые голоса стражников, потрескивание факелов сливалось с ночным дыханием ветра.

      Им нужно, чтобы ожидание смерти сломило меня.

      Эта мысль была ясной, но страх уже не жил внутри. Гнев – да. Боль – возможно. Но страха не осталось.

      Пальцы медленно скользнули по шероховатому камню, словно пытаясь найти в нём ответ. Обрывки мыслей вспыхивали и гасли: дом, оставленный позади, зелья, застывшие в кипящем котле, лес, что столько лет укрывал её. Теперь всё это – прошлое, которое сгорало быстрее, чем древесина в костре.

      Нет. Пока ещё нет.

      Закрыв глаза стала вспоминать древние слова, для нее это была своего рода молитва. Их шептала её приемная мать, когда ночи были слишком темны, когда опасность стучалась в двери.

      Её губы беззвучно повторяли их, ритмично, размеренно.

      Снаружи послышался звук – короткий, тихий, но отчетливый.

      Шаги.

      Жюстин подняла голову.

      Шаги были мягкими, выверенными. Не деревенский мужик. Кто-то, кто привык к осторожности.

      Кто-то осторожно подбирался к хижине.

      Или, возможно, кто-то пришёл за ней.

      Жюстин замерла, прислушиваясь. Шаги остановились у самой стены. В наступившей тишине она почти чувствовала дыхание человека у малюсенького окна.

      Совсем тихий звук, как будто ноготь скользнул по дереву ставни.

      Она напряглась, готовая к любому повороту.

      – Тише, – раздался приглушённый голос.

      Она знала этот голос.

      Мужчина из леса. Тот, кто предупредил её.

      – Ты безрассудна, – прошептал он, едва слышно.

      Жюстин не стала отрицать.

      – Если пришёл читать мне нравоучения, лучше уходи.

      – Я пришёл, чтобы вытащить тебя отсюда, пока ещё можно.

      Она усмехнулась.

      – Я говорила тебе, что не собираюсь бежать.

      Тишина.

      – Ты думаешь, что сможешь переубедить их, – наконец произнёс он. – Но завтра утром они не будут тебя слушать. Костёр заглушитт любые слова.

      Жюстин сжала пальцы.

      – Мне некуда идти. Даже если выберусь, я буду беглянкой. Везде.

      Снаружи послышался лёгкий скрежет.

      – Тогда у тебя один выход. Но тебе придётся сделать выбор.

      Она нахмурилась.

      – Что за выход?

      Он