Рождённая для мести: Проклятие Жеводана. Диана Суси

стояли люди. Те, кого она лечила, спасала, те, кто не так давно засыпал ее благодарностью. Теперь их лица были другими. Испуганными. Злыми.

      Вперед выступил священник, держа в руке крест.

      – Ведьма. – Голос его звучал твёрдо, почти торжественно. – Ты больше не можешь прятаться в тенях.

      Жюстин встретила его взгляд, бесстрашно, прямо.

      – Я никогда не пряталась. С чего вы так решили.

      Она знала – ночь ещё не кончена. Все только начинается.

      Священник шагнул вперёд, его пальцы сжались на кресте так, будто он пытался сломать его силой своей веры.

      – Ты прибегала к силам, что не от Бога, – сказал он громко, так, чтобы каждый в толпе услышал. – Ты совершала нечестивые ритуалы, и за это должна ответить.

      Жюстин обвела толпу взглядом, ища в их глазах что-то большее, чем страх – хоть крупицу разума. В них читалось всё: страх, сомнение, гнев, но ни следа той благодарности, о которой она надеялась напомнить.

      – Нечестивые ритуалы? – её голос был ровным, но в нём слышалось что-то острое, холодное. – Так ты называешь знания, которые спасли твою сестру от лихорадки, священник?

      Тот замер, но быстро взял себя в руки.

      – Дьявол умеет искушать, – процедил он. – Он даёт силу, но требует за неё души.

      Жюстин усмехнулась, покачала головой.

      – А когда я спасала детей от чумы? Где был твой Бог тогда? Или ты думаешь, что это тоже колдовство?

      Она шагнула вперёд, прямо к толпе. Люди чуть подались назад – неосознанно, по инстинкту.

      – Я была вам нужна, пока вас не стало пугать то, что вы не в силе понять, – продолжила она. – Но скажите мне, кто из вас может сказать, что я хоть раз причинила вред? Кто из вас видел меня за нечестивыми ритуалами?

      Толпа замерла. Кто-то потупил взгляд, кто-то переглянулся с соседом.

      – Это неважно, – вдруг выкрикнул мужчина из задних рядов. – В деревне стали пропадать дети! Это всё она!

      Жюстин замерла.

      Вот оно.

      Ей не нужно было больше никаких доказательств – обвинение уже прозвучало. Они были готовы сжечь её, но им требовалась причина, которую можно было повторять друг другу, пока не исчезнут остатки сомнений.

      Она сжала руки в кулаки.

      – И кто сказал вам, что это моя вина? – спросила она спокойно.

      – Охотники видели, как ты ходила в лес ночью, – вмешался другой голос, и Жюстин узнала его. Это был кузнец, человек, которого она когда-то лечила от страшного ожога.

      – Конечно, ходила, – кивнула она. – Я собираю травы, это моё ремесло. Или теперь ночной лес – тоже доказательство колдовства?

      – Довольно! – прервал её священник. Он говорил громко, властно, его голос, казалось, пронзал холодный воздух. – Ты предстанешь перед судом. Завтра утром.

      Жюстин сжала зубы. Суд. Значит, они дадут видимость правосудия перед тем, как совершить убийство.

      – А если я откажусь? – спросила она.

      – Тогда мы сделаем это прямо здесь.

      Она медленно выдохнула.

      Выбор был очевиден.

      Завтра утром её судят. Завтра утром они решат, жить ей… или сгореть на костре.

      Жюстин медленно