Подняться до человека. Елена Сомова

такие же книги стоят на полках книжных магазинов новенькие? Что заставило его сделать такой шаг? Самолюбие? Желание проявить свою финансовую беспомощность или свое негативное отношение к тебе? А может, Игорь, зная твой интерес к новым наукам, решил, что ты начнешь постигать науку очищения от плесени и грибка ценных книг и восстановления целлюлозы, а также ламинацию каждой страницы, как в музеях книг? Но эту процедуру проделывают с антикварными книгами прошлых столетий.

      – Не утрируй, Антон. Я понимаю, насколько тебе неприятен стал Игорь, когда ты увидел эти книги. Я тоже теряюсь в догадках, что он хотел показать этим? Скорее всего, любовь к наукам, стремление развиваться «до масштаба планетарного», как писала в своих дневниках Елена Рерих, и отступление не просто на шаг от любви ко мне, а совсем бегство на сотни километров. Но меня еще более удивляет, что Игорь при этом не пытался нигде зафиксировать себя официально, ни в одном вузе. Это странно, что любя книги, он уходит от наук и погружается в работу музыкального клуба. Я ревную, начинаю думать, что он тестирует девушек. Какое—то притяжение к чему—то серьезному должно определиться в нем? Его родители не поддержали в нем стремление к океанологии, так как не желали отпускать его изучать науку в отрыве от дома, была жива его бабушка, которая любила Игоря преданной любовью. И он остановился в развитии, я думаю, и нашел себе увлечение музыкой и этот его клуб для заработка.

      – Олесечка, милая моя, меня нисколько не беспокоит его судьба, я завел этот разговор в беспокойстве о тебе, родная. Ну, я же помню, как ты училась кататься на коньках, я держал тебя за руку, чтобы ты не упала, и чтобы никто не посмел толкнуть мое сокровище, Ласточку и Зайку. Так же и сейчас: я хочу, чтобы ты не обожгла свое сердце любовью к недостойному тебя человеку. Я обещал твоим родителям беречь тебя и присматривать за тобой, даже тебя растить, когда они уезжали в экспедицию, из которой, к сожалению, отец не вернулся.

      Воцарилось молчание. Неожиданно для себя Антон задел неприкосновенную тему, и глаза Олеси потухли. Вместе с тем Антон получил согласие на выслушивание его доводов против Игоря. И как только снова в беседе зажглось его имя, появились огни в глазах Олеси.

      Антон и Олеся по—братски обнялись, и мир стал прекрасен. Зажглись неведомые доныне факелы надежды. Не впервые Олесе и Антону пришлось уговаривать себя ждать чуда, которое вот—вот заглянет к ним на огоньки их глаз, но в глазах Олеси еще оставались капельки беспокойства, заметные только Антону, он обещал себе больше не откладывать предложение Олесе стать его единственной женой. Антон давно понял, что его девушка – только Олеся, и никакая другая не войдет в его сердце так глубоко. Несмотря на разницу в возрасте: всего—то десять лет.

      И эти несчастные десять лет поставили свой непроходимый барьер.

      Олеся привыкла к Антону как к брату. Его помощь казалась привычным делом. А сердце искало неуловимых мгновений постижения и познания.

      Прерогатива женщин: