Всего хорошего. Юлия Вереск

Тоска по бабушке начала окрашивать их веселые совместные воспоминания в серый цвет. Как будто они оставались все такими же радостными и яркими внутри, но их окантовка становилась темной. Женя боялась, что однажды эта окантовка расползется и окончательно перекроет все черным цветом. Время должно работать на пользу и стирать все плохое, но пока что Женя ощущала себя так, словно стрелки ее часов остановились и она никак не могла сдвинуть их вперед.

      – Ну… Я живу. Разве у меня есть выбор?

      – Я знаю, как много она для тебя значила. И для меня – тоже. Она, можно сказать, стала нашей общей бабушкой.

      Женя улыбнулась. Наверное, Рита понимала ее лучше всего. На похоронах Женя держалась, но, как только к ней подходили родственники и начинали говорить дурацкие слова утешения, у нее тут же начинали слезиться глаза, словно тумблер в голове переключался. Она не понимала, почему это работало так странно, но чувствовала себя лучше, если никто не пытался с ней заговорить: почему-то любые слова, даже искренние и теплые, ранили, а самой Жене казалось важным не плакать при людях. Она не привыкла выражать эмоции настолько открыто – особенно такие темные. В день похорон Рита не пыталась ее утешить и сказать, что все будет хорошо, – она просто была рядом, и этого было достаточно.

      – Да, знаю.

      – Недавно вспоминала, как мы вызывали Пиковую даму. Весело было.

      – Весело? – Женя усмехнулась. – Ты не хотела ее вызывать. И боялась.

      – Неправда! А вообще, до сих пор удивляюсь, как мы так могли развлекать себя чем угодно? Сейчас как будто жить стало скучнее…

      – Скоро годовщина. Не уверена, что могу… Ну… Хочу помнить ее живой. Когда я здесь, мне кажется, что мы просто живем в разных городах, – наконец призналась Женя. – Как будто часть меня понимает, что это неправда, но другая часть вообще отказывается осознавать это.

      Рита, как и в тот день, не пыталась ее утешить, давая Жене возможность выговориться.

      – Просто это все произошло так внезапно… Все было хорошо, она ни на что не жаловалась, и тут… Не знаю. Не понимаю, как с этим справляться.

      – Я тоже не знаю. Но я рядом.

      – Спасибо. – Женя почувствовала, как уголки глаз защипало, и вновь взглянула в правый угол экрана. – Похоже, мой телефон сейчас вырубится. Созвонимся попозже?

      Обе знали, что попозже вновь могло растянуться на несколько месяцев.

      – Конечно, – согласилась Рита. – Люблю тебя, котя. Пока.

      Рита послала ей воздушный поцелуй и отключилась.

      Женя постояла еще немного, на этот раз не включая музыку и прислушиваясь к шуму города, и зашагала в сторону общаги. В холле Багет, играясь с мухой, перебежал ей дорогу и шмыгнул под лестницу. Кристины в комнате не оказалось – что к лучшему. Всю дорогу Женя несла слезы внутри себя, чтобы немного поплакать в общаге. Отложенные слезы, вписанные в расписание между прогулкой и заказом по работе, были странной, но вполне действенной идеей.