Всего хорошего. Юлия Вереск

просил ее мозг, и Женя поглядывала на черный экран телефона. – И посмотрим, что из этого получится».

      «Лайки ничего не значат», – возражала она мозгу.

      «Тогда напишем ему? Это несложно»

      «Ни за что».

      «Хорошо, начнем с лайка?»

      Женя потянулась к телефону, и тот вспыхнул в ее руках новым уведомлением.

      Рита-сеньорита (17:55)

      Знаешь, мне показалось, что тебе не хватает толчка, и я подумала, что могу быть твоим толчком. Я не вправе решать за тебя, но… разве сегодня ты не подумала, что хотела бы приехать? Либо я плохо знаю тебя, либо ты этого хочешь. В общем, не буду писать много, может быть, мы сможем скоро поговорить лично? Поступаю так из эгоистичных целей, а то скоро умру от тоски. Можешь воспользоваться им, а можешь ничего не делать. Решай сама.

      P. S. Хочу вернуться в то время, когда мы боялись Пиковой дамы. Считаю, нужно повторить!

      P. P. S. Да, у меня все еще есть данные твоего паспорта, так что тебе лучше общаться со мной, или я возьму на тебя кредит.

      P. P. P. S. Не забудь взять наряд для вечеринки.

      P. P. P. P. S. fb

      Женя открыла вложение и увидела в нем купленный билет на сегодняшний вечер – Рита предлагала ей сесть на поезд через три часа и приехать домой. Вот так просто.

      Если Женя начнет думать об этом, анализировать и составлять план, то никогда не решится. Может быть, пришло время отпустить прошлое? Она сможет отпустить его, только если осмелится встретиться с ним лицом к лицу. К тому же Сава заслуживал объяснений, которые Женя не могла дать ему год назад, а Рита – внимания.

      На тумбочке стояла недопитая чашка кофе, затянувшаяся белесой пленкой. Женя сполоснула ее, спрятала два круассана в холодильник – привычка, спасающая их от нашествия тараканов, и оставила записку на тетрадном листе для Кристины: «Уехала домой. Если ты положишь кого-то на мою кровать, я почувствую это и вернусь, чтобы отомстить».

      Женя стояла на вокзале с рюкзаком за спиной – взяла с собой ноут и кучей запихнула поместившиеся в него вещи – и прислушивалась к гулу поездов. Этот звук предзнаменовал возвращение домой: возможно, это было ее самой большой ошибкой или же первым правильным решением после бабушкиной смерти. На этот раз Женя будет не наблюдать за жизнью, а начнет действовать. Шаг за шагом.

      Почему-то вокзал вызывал в ней светлую тоску: она смотрела, как люди с широкими улыбками встречались или провожали друг друга – объятиями и рукопожатиями.

      Волнение перемешивалось с тревогой: Женя поглядывала на поезда и теребила рукав толстовки, которая была повязана на ее плечах. Над головой – бескрайнее небо со свободными птицами. Они могли лететь куда захотят. Женя хотела быть такой же свободной и легкой.

      Она шагнула в вагон и поправила сползшую лямку рюкзака. В кармане джинсов лежали ключи от дома – нагретые теплом ее руки. Женя постоянно касалась