Кимоно. Джон Пэрис

приемными родителями. Нет, приветствия были вежливые и с соблюдением правил. Нарядом и драгоценностями Асако восхищались, но без той нотки досадливой зависти, которая часто пробивается в самых сдержанных разговорах английских дам. Потом в мрачном расположении духа сели за завтрак, съеденный в совершенном молчании.

      После завтрака Мурата увел Джеффри в свой сад камней.

      – Я думаю, что вы будете довольны нашей Асако-сан, – сказал он, – ее характер еще пластичен. В Англии это не так, но во Франции и в Японии мы говорим, что характер жены должен воспитать муж. Она чистая белая бумага: пусть он возьмет кисть и пишет, что ему угодно. Асако-сан – очень милая девушка. Ею легко руководить. У нее очень хорошие наклонности. Она не лжет беспричинно, не заводит дружеских связей с неподходящими людьми. Не думаю, чтобы вам было трудно с ней.

      «Говорит о ней, почти как о лошади», – думал Джеффри.

      Мурата продолжал:

      – Японская женщина – плющ, обвивающийся вокруг дерева. Она не стремится к самостоятельности.

      – Так вы думаете, Асако до сих пор остается японкой? – спросил Джеффри.

      – Не по манерам, не по взглядам, даже не по мыслям, – отвечал Мурата, – но ничто не может изменить сердца.

      – Вы думаете, она испытывает иногда тоску по своей родине? – спросил муж.

      – О нет, – улыбнулся Мурата. Сморщенный человечек был полон улыбок. – Она оставила Японию, не будучи и двух лет от роду, и вовсе ничего не помнит.

      – Я думаю, мы когда-нибудь отправимся в Японию, – сказал Джеффри, – когда нам надоест Европа, вы понимаете? Говорят, это восхитительная страна, и, конечно, нехорошо, что Асако ничего о ней не знает. Кроме того, я хотел бы ознакомиться с ее имущественным положением.

      Мурата уставился на свои желтые ботинки в затруднении. Англичанина внезапно поразила мысль, что он, Джеффри Баррингтон, стал родственником людей, похожих на этого человека, что они имеют право называть его своим кузеном. Он вздрогнул.

      – Вы можете довериться ее адвокату, – сказал японец. – Мистер Ито – один из моих старых друзей. Можете быть совершенно спокойны, деньги Асако целы.

      – О да, конечно, – подтвердил Джеффри, – но каково ее состояние, точно? Думаю, я должен это знать.

      Мурата начал нервно смеяться, как все японцы, когда они смущены.

      – Mon Dieu! [Боже мой! (франц.)] – воскликнул он. – Я и сам не знаю. Деньги высылались регулярно почти двадцать лет, и мне известно, что Фудзинами очень богаты. Право, капитан Баррингтон, мне кажется, что Асако не понравится Япония. Последнее желание ее отца было, чтобы она никогда не возвращалась туда.

      – Но почему? – спросил Джеффри. Он чувствовал, что Мурата хотел, чтобы Асако совсем забыла, что была японкой. – Да, но теперь она замужем и ее будущее определено. Притом она не возвратится навсегда в Японию, а только для того, чтобы посмотреть ее. Япония, наверное, понравится нам обоим. Говорят, это великолепная страна.

      – Вы