Кимоно. Джон Пэрис

него? Это потому, что я – не англичанка!

      Она разрыдалась. Несмотря на внешнюю холодность, леди Эверингтон имела очень нежное сердце. Она обняла девушку.

      – Дорогое дитя, – сказала она, приближая маленькое мокрое лицо к своему, – не плачьте. В Англии мы отвечаем на этот великий вопрос сами. Наши отцы, матери и приемные родители только соглашаются. Если Джеффри Баррингтон просил вашей руки, это потому, что он любит вас. Он не расточает предложения, как визитные карточки, подобно другим молодым людям. Право, я никогда не слыхала, чтобы он сделал предложение кому-нибудь прежде вас. Он не заслужил вашего «нет», конечно. Но разве вы совсем готовы сказать «да»? Ну хорошо, подождите недели две и встречайтесь с ним как можно реже в это время. А теперь пошлите за моей массажисткой. Ничто так не утомляет пожилых людей, как волнения молодежи.

      В этот же вечер, встретив в театре Джеффри, леди Эверингтон сурово напала на него за коварство, скрытность и слабоволие. Он смиренно признал себя виновным во всем, кроме последнего, объясняя это тем, что не мог выкинуть из головы мысль об Асако.

      – Да, это-то и есть симптом, – сказала леди, – ясно, что вы не владеете собой. Но боюсь, что я слишком поздно принимаюсь за лечение. И мне остается только поздравить вас обоих. Все-таки помните, что жена – не такая мимолетная вещь, как мелодия, если, конечно, она жена не слишком плохого сорта.

      Тяжело было бедной леди расстаться со старейшей из ее дружеских привязанностей и предоставить ее Джеффри заботам этой декоративной иностранки с неизвестными и невыясненными душевными качествами. Но она знала, какой ответ будет дан через две недели, и справилась со своими нервами до такой степени, что смеялась в ответ на соболезнования друзей и старалась сделать свадьбу ее приемных детей гвоздем сезона. В конце концов, все это будет интересным приобретением для ее музея семейных драм.

      Было одно лицо, у которого леди Эверингтон решилась выведать возможно больше в день свадьбы и с именно этой целью заманила его в сеть своих приглашений. Это был граф Саито, японский посланник.

      Она завладела им, когда он принялся любоваться подарками, и увлекла в тишину и сумрак кабинета своего мужа.

      – Я так рада, что вы нашли возможность прийти, граф Саито, – начала она. – Я полагаю, вы знаете Фудзинами, родственников Асако в Токио?

      – Нет, не знаю, – отвечал его сиятельство, и в самом тоне леди инстинктом почувствовала, что он сам и не желал бы знать их.

      – Но имя это вам известно, не правда ли?

      – Я слыхал; есть много семейств в Японии с фамилией Фудзинами.

      – Они очень богаты?

      – Да, я думаю, очень богаты, – сказал маленький дипломат, видимо, чувствовавший себя не совсем удобно.

      – Откуда у них эти деньги? – продолжал неумолимый инквизитор. – Вы скрываете от меня что-то, граф Саито. Пожалуйста, будьте откровенны, что бы там ни таилось.

      – О нет, леди Эверингтон, здесь нет тайны, я уверяю вас. Фудзинами владеют домами и землями в Токио и других городах. Я хочу быть совсем откровенным с вами. Они, скорее всего, те, кого вы в Европе называете нуворишами.

      – В