О тиграх. Ная Йежек

подальше, если не хочешь «получить сапогом под зад».

      На четвёртый день моя так называемая наставница засобиралась по делам куда-то в пригород.

      – Поедешь со мной, – заверещала она своим скрипучим, прокуренным голоском, – я научу тебя ездить зайцем! – И принялась воодушевлённо запихивать в дорогую сумку – явно забытую на станции кем-то из пассажиров – свои пожитки.

      Нога до сих пор болела, и я боялась, что этот загадочный способ перемещения будет как-то связан с многочисленными прыжками. Но главный секрет «езды зайцем», как оказалось, заключался совсем не в прыжках, а в том, чтобы пользоваться общественным транспортом в особенные часы: ранним утром, когда столичные жители отправляются на работу, или вечером, на закате, когда они возвращаются с работы домой. В эти «заячьи часы», как называла их моя наставница, трамваи ходили настолько полные, что оставалось только дождаться, когда «толстосумы набьются внутрь, точно селёдки в банку», а после – примоститься на трамвайных ступеньках; или в крайнем случае – «присесть трамваю на хвост».

      Ехать на ступеньках трамвая было безумно страшно: под ногами с головокружительной скоростью проносилась асфальтовая дорога, колëса звонко гремели по металлическим рельсам, ветер хлестал в лицо… Однако очень скоро моя тревога начала стихать, уступая место беспечному веселью!.. Трамвай катился мимо высоких столичных зданий, верхушки которых краснели в закатных лучах. По тротуарам ходили дамы в красивых платьях, а по дорогам разъезжали разнообразные экипажи с ещë незнакомыми мне названиями: кареты, кабриолеты и фаэтоны… Всë было ново и интересно для девочки из маленькой деревушки! И даже хлëсткий ветер, поначалу испугавший меня своими порывами, теперь казался мне лишь лёгким освежающим ветерком… Правда, временами, вместо свежести, он приносил с собой удушливое амбре моей клошарской наставницы. И если я сама давно успела привыкнуть к нему, то окружающим нас людям явно было не по вкусу такое соседство: они то и дело покашливали и смешно кривили носы.

      На каждой остановке мы спускались со ступеней, чтобы пропустить в чрево трамвая новеньких пассажиров. Удивительно, но даже в такой толчее все они страстно желали во что бы то ни стало заплатить кондуктору за проезд.

      – Не зря же я называю их толстосумами! – весело скрипела моя пахучая спутница.

      Очень скоро новомодная асфальтовая дорога сменилась куда более привычной моему глазу каменной мостовой. Закатные лучи всё выше и выше ползли по крышам, и клошарка то и дело вытягивала из недр своей шубки карманные часы – вероятно, ещё один вокзальный трофей, «подаренный» ей забывчивым пассажиром, – чтобы взглянуть на время. Вряд ли она могла хоть куда-нибудь опоздать – ей просто хотелось покрутить своими «богатствами» перед заносчивыми носами стоящих рядом дам и господ.

      Мы давно уже выехали на окраину города, но народу в трамвае не становилось меньше. На очередной остановке я привычно сошла на землю, а подняться назад на ступени уже не смогла – моё место занял упитанный толстосум, похожий не столько