На страже правды. Асмик Арамаисовна Мхитарян

на несколько дней он мой…

      – Твой шеф, – рассмеялся Томми, – Тебе трудно это слово произнести? Он тебе нравится?

      – Мне не трудно, – солгала Лилит. – Он работает вместо брата. Временно, конечно. Сегодня он любезно меня подвез.

      – А где машина Сэма?

      – Я оставила ее на работе. Мы были по делам в другом месте, и Чарльз меня подвез.

      – Знай, если что мы за тобой, как гора стоим.

      – Я знаю, – она улыбнулась, и вернулась к своей работе.

      Чарльз стоял на улице, наслаждаясь сигарой, когда к нему приблизились трое незнакомцев. Они окружили его, словно хищники, готовясь к атаке. Тот, кто заметно хромал на левую ногу, подошел ближе остальных.

      – У вас протез? – Чарльз небрежно потушил сигару и бросил окурок.

      – Ты наблюдателен.

      – Чем могу быть полезен, джентльмены?

      – В Англии не все пьют "Веспер" и не все джентльмены,, – сказал другой с рыжей бородой.

      – Адам, к чему эти объяснения? Неважно, кто мы, важно, что ему нужно от Лилит?

      – Она работает на меня.

      – На твоего брата, – Томми подошел еще ближе, так, что Чарльз почувствовал резкий запах пива и чеснока. – Она мне как дочь. И если я увижу ее грустной из-за тебя, обещаю, отсутствие ноги не помешает мне дать тебе хорошего пинка.

      – Сэр, я уважаю старших и не стану отвечать вам. А за Лилит не беспокойтесь, мы из разных миров.

      – Что ты этим хочешь сказать?

      – Я хочу сказать, что человек моего происхождение не будет появляться на людях с секретаршей.

      – Это понятно.

      – Но все же, держитесь подальше от нашей девочки, – вмешался Пол, бросив предостерегающий взгляд.

      Ночь не принесла Лилит покоя. Запах тлена, мокрого камня и крови терзал ее, проникая в самую суть. Веки смыкались, вместо сна ей являлись кошмары: тонкая нить, сдавливающая шею, сильные руки, безжалостно тянущие ее к погибели. Дыхание превращалось в муку, силы таяли, словно воск на пламени.

      Она резко села в постели, пытаясь успокоиться дыхательными упражнениями. Безуспешно. Тогда она вспомнила отца. Его образ всегда помогал ей находить решения. В темной комнате возник молодой, красивый Дэвид Скотт, в глазах которого кипела жизнь. Он улыбнулся дочери и подошел к ее постели. Лилит смотрела на него, не моргая.

      – Напиши об этом, – голос Дэвида прозвучал эхом. – Напиши, и боль отпустит тебя. Освободи себя от плохих воспоминаний. Помнишь, что я тебя говорил?

      – Моя ручка волшебная? – спросила она, глядя на свои руки.

      – Нет, в твоих руках она становится волшебной.

      Он указал на стол, где лежали ручка и бумаги – наброски идей для новой книги.

      – Пойди туда, выбрось все, что написала до этого. Аннабель Русо – вот кто должна стать героиней твоего нового рассказа.

      – Но я ее не знаю.

      – Ты все знаешь, – он дотронулся ее лба. – Все, что нужно, уже в твоем разуме.

      Холодное прикосновение отрезвило Лилит. Образ отца исчез, словно его и не было.