Ворон в цилиндре. Владимир Горбунов

появилось и два свина. Свины были в розовых костюмах и с пятачками из дерева. Выглядели они жалко, но в их глазах горел азарт.

      – Какая прелесть! Бегите, хрюшки! – воскликнула упоительно дама с лошадиным смехом и замахала платком.

      Ведущий послал ей воздушный поцелуй, и она снова принялась заразительно хохотать.

      – Замолкнет этот балабол или нет?! Давайте уж зачнём! – вскрикнул нетерпеливо Логгин Затеевич из ложа и выстрелил из револьвера.

      На нём была перламутровая мантия и корона, которая была ловко сделана из серебряных карасей. Иван Тряпкин тут же буйно замахал руками. Господа и дамы засвистели.

      – А сколь патронов то у него? – робко заметил Арсений и оглядел деревянный сад.

      Сад был огорожен высоким забором.

      – Двадцать пять рубликов. – сладострастно прошипел Тихон и кинул камень в ворону, что пыталась клюнуть яблочко.

      Ворона каркнула, чем выдала местоположение свинов. Тихон тут же получил затрещину от брата. Раздался выстрел из ружья. Кусок деревянного куста отлетел. Братья ринулись прятаться.

      – Ох и недоумки! Надо ж разделиться! – громко негодовал коронованный карасями Логгин Затеевич.

      – Чутьс головы обоим не снесли… – заметил Тряпкин и вытер рукавом вспотевшее лицо.

      – Ставки! Ставки, Господа! Не нужно драться! – нагнетал ведущий.

      Засмерт грозно высматривал братьев. Его чёрная борода топорщилась от наслаждения. Его взору предстали три деревянных куста. Он водил ружьём по ним.

      За кустом, что посередине, как раз и находились братья.

      – Папаша то совсем сбрендил. Только я уж не отступлюсь. – прошептал Тихон и облизал губы.

      Арсений всмотрелся в его лицо. В глазах Арсения Тихон заметил зловещую чертовщинку.

      – Фёклу Ильиничну значит? И деньги тебе? Не отступишься? – заговорил Арсений задумчиво.

      – Нет уж! В чувствах нет указок! – решительно заявил Тихон.

      – Вот и ступааай! – добавил Арсений и размашисто пнул Тихона.

      И свин Тихон покатился розовым шариком за другой куст. Он зажмурился. Пятачок съехал на щеку.

      – Ах, ты ж крутьё вывертное! – прорычал Засмерт и пальнул два раза.

      – Мимо! Матушку его ети, через колено два раза! – задорно крикнул Логгин Затеевич и расхохотался.

      Арсений, под восторженные крики толпы, тут же схватил пару яблок и ломанулся в противоположную от Тихона сторону. Язык он, зачем то, вытащил изо рта. Наверное, так легче дышалось.

      Снова раздалось два выстрела. Пришедший в себя Тихон, поняв, что выстрелы летят не в него, резко взвизгнул и вскочил на четвереньки. Он какими-то обезьяньими прыжками начал уходить от садовника, прихватив парочку яблок. Снова выстрелы.

      – Вертлявы да резвы! Такие-то и дамские сердца впопыхах рвут! – подзадоривал ведущий сего действия с намасленными кудряшками.

      – Садовник то кривой! Это он и сам в себя не попадёт! – раздавались пьяные выкрики с трибун.

      Засмерт взвыл от злости. Ружьё