Ли и Хэйвин. Рико Нуро

глаза и покачала головой, и ещё раз кивнула ему, в ответ он ещё шире улыбнулся и пожал плечами. За его улыбку можно многое простить, но только не такую тупость. Придётся брать дело в свои руки.

      – Привет… Тоже на Серебряные горы едешь? – глупый вопрос, куда она ещё может ехать на этом поезде. – Я – Ли, а он – Тонгу. Мы из провинции Сал-Ват. А ты?

      Девушка скользнула по нам одним глазом, тем, что не был сокрыт плащом и отвернулась. И снова в купе воцарилось молчание. Между тем за окном деревья становились все выше, и редкие насаждения превращались в густой лес, сквозь который проглядывались резные башенки каменных домов. Станции, на которых останавливался поезд, теперь были все многолюднее и чуднее. Особенно мне запомнилась станция, где на всех стенах были расписные изображения Хэйвинов в самых причудливых позах: Хэйвин поигрывающий мышцами, Хэйвин в крови, разящий мечом скорпионов, Хэйвин протягивающий руки к неотёсанным и уродливым людям.

      – А что это за станция?

      Тонгу сощурил глаза:

      – Хэйвин, его разберёт. Не знаю точно, возможно это провинция Цай-Фу… но я не уверен.

      – Какие красивые изображения Хэйвинов.

      – Ты не видела храмы Небесных покровителей в столице! Вот где настоящая красота! Чем ближе к столице, тем Хэйвинов любят сильнее…

      Из угла раздался короткий грубый смешок.

      – Что-то не то сказал? – Тонгу изогнул бровь, – в этих краях люди и вправду обожают…

      – Не позорься, – хрипло протянула девушка, – не следует говорить о том, чего ты не знаешь.

      Я думала Тонгу обидеться, или скажет какую-то едкость в ответ, но он был на удивление спокоен.

      – Расскажи нам, то чего мы не знаем, – лишь сказал он.

      – Боюсь напугать твою подружку, – просипела наша попутчица.

      – Тогда не надо, – легко согласился Тонгу. – Расскажешь мне потом.

      День понемногу клонился к закату, теперь мы могли наблюдать за сиянием больших городов, чьи огни видели вдали.

      Уже стемнело, когда поезд остановился снова.

      Наша немногословная попутчица уже спала, чуть завалившись на бок. Я грызла яблоко, сок, которых разъедал кожу губ. Тонгу перекатывал в руках моё кислое угощение и внимательно смотрел в окно.

      – Эй, сборщица риса, не спи, – он коснулся моей руки, – смотри, как красиво.

      А я не могла повернуть голову. Какое мне было дело до того, что там за окном, когда тут я кожей чувствую тепло его тела.

      С трудом я заставила себя отвернуться и не пожалела, это было воистину великолепно: станция, где мы стояли, была сделана из белого камня, который под тусклым светом больших свечей, словно лучился изнутри. Крышу станции на своих плечах держали две мужские фигуры из серого камня. За станцией горели разноцветные огни, казалось, мы видим целое море, наполненное светящейся рыбкой. Разноцветные бумажные фонарики игриво вздрагивали на ветру, создавая ощущение радости, а позолота, на стенах, на скамьях, на фигурах