Лунные девочки. Лорэ́ Отоньо

выводила малышей на прогулку, и гам доносился даже через закрытые створки – словно драки те устраивали в соседней комнате, а не в песочнице.

      Теперь же стояла тишина, она казалась настолько противоестественной, что невольно привлекала внимание. Если бы мне нужно было описать чувство, то я бы сравнила эту тишину со снесенным домом, мимо которого ты пять лет ходил на работу. Еще прячешься в тени, которую он отбрасывает, но видишь только горизонт.

      Детский сад без детей.

      Дороги без машин.

      Высотные офисные здания, в которых не горит свет.

      Тишина куполом, только щебет птиц и стук капель по железному карнизу. Изредка симфонию московской весны пронзал звук сирен скорой помощи, но он стал привычным. В последние дни сирен уже не было.

      Усилием воли я сфокусировала взгляд на ленте новостей.

      Мэр Москвы отменил движение наземного общественно транспорта.

      Глава министерства здравоохранения Испании сообщил о нехватке больничных коек.

      Официально: в ООН причиной пандемии назвали необратимые изменения климата.

      Я читала только заголовки: ни одна из новостей не заинтересовала меня настолько, чтобы прочитать текст. Мое восприятие за последние недели изменилось: свой личный мир я невольно ограничила бетонными стенами, и внутри них не производилось новостей. Все замерло – случайностей больше не существовало. Мой личный фильм сжался до одного кадра, а все остальное – пандемия, необратимые изменения климата, остановившиеся трамваи и автобусы – крутили в другом кинозале.

      Смартфон пискнул, на него пришла срочная новость. В комнате Риты скрипнула дверь, послышался топот – она с силой наступала на пятки, и слышно ее было даже с закрытой дверью. Рита не зашла – запрыгнула – в комнату и бросила в мою сторону свой телефон.

      – Ты видела?!

      Я нехотя его взяла и прочитала открытую новостную заметку. И ничего не поняла.

      – Что это значит? – спросила я у Риты и села на кровати, повыше подтянув одеяло. Меня зазнобило, в желудке словно застрял мяч с шипами.

      – Что именно? – она забрала телефон и начала читать. – «В Боткинской больнице в Москве очнулись три пациента, заразившиеся новым вирусом более месяца назад. Они находились в коме от 11 до 19 дней. По словам источника издания, пациенты не реагируют на раздражители, но двигаются самостоятельно. Один из них проявил агрессию к санитару, ему сделали инъекцию успокоительного…»

      – Рита, блин, я умею читать! Я не понимаю, что значит «не реагируют на раздражители», но при этом «проявляют агрессию».

      – Понятия не имею, боевой овощ?

      – Журналисты либо что-то не так поняли, либо – записали. Возможно, вброс, тем более новость основана на словах неизвестного источника, а не на официальном сообщении главврача. Думаю, это из разряда одна бабка сказала.

      Рита нависла надо мной как столетний дуб. Она еще раз прочитала новость и сказала:

      – В конце приписка,