Смотритель маяка на полставки. Олег Атлас

другой Порт-Фортуна был полностью оптимизирован – идеально чистые улицы, жители, двигающиеся с механической точностью, даже голуби, садящиеся на карнизы в строго определённое время.

      В третьей город лежал в руинах после катаклизма, о котором свидетельствовали лишь обугленные остовы зданий и пепел, кружащийся в воздухе.

      А в четвёртой версии он видел себя обычным смотрителем маяка без космических способностей, а Джейн – просто владелицей кафе. Их связывала обычная человеческая дружба, полная тех мелочей и бытовых моментов, от которых его космическая сущность была всегда отстранена. Он увидел, как они вместе завтракают, смеются над какой-то шуткой, как она поправляет воротник его рубашки перед важной встречей… Такие простые, такие человечные моменты – и такие невозможные для Архитектора вселенной.

      На мгновение Виктор увидел версию Порт-Фортуны, где маяк был не убежищем, а тюрьмой – его тюрьмой. Где он не проводил эксперимент, а отбывал наказание, наложенное Советом за какое-то космическое преступление, о котором эта версия его даже не помнила.

      Голоса внутри него – Регулятора и Наблюдателя – умножились, превратившись в хор различных версий его самого, каждая с собственной перспективой, собственным опытом, собственной правдой.

      "Человеческий эксперимент – ошибка. Наша функция – поддержание космического порядка," – заявлял один.

      "Мы должны защитить этот город, этих людей, они стали для нас семьёй," – настаивал другой.

      "Давайте просто наблюдать за статистическими колебаниями, это уникальная возможность для сбора данных," – предлагал третий.

      "Что, если всё это – лишь сон одного из нас, а проснувшись, мы обнаружим совсем иную реальность?" – философствовал четвёртый.

      "Каждая версия истинна в своей реальности," – спокойно произнес пятый, голос которого звучал древнее и мудрее остальных. "Вопрос не в том, какая из них правильная, а в том, почему границы между ними истончаются именно сейчас."

      Виктор чувствовал, как его идентичность размывается под давлением этого множественного сознания. Где был настоящий он? Смотритель маяка? Архитектор вселенной? Или что-то между ними, нечто новое, рождённое из взаимодействия множества версий?

      – Виктор! – голос Джейн пробился сквозь какофонию его внутренних голосов. Её руки крепко держали его за плечи. – Оставайся со мной. Сосредоточься на моём голосе. Смотри мне в глаза.

      Он моргнул, и мир снова обрёл фокус – пусть нестабильный, пульсирующий между разными версиями, но всё же узнаваемый. Джейн стояла перед ним, её лицо выражало беспокойство пополам с отчаянной решимостью.

      – Что-то случилось с твоими глазами, – сказала Джейн, всматриваясь в его лицо. – На секунду показалось, что в них отражаются звёзды. Не как метафора – буквально космос. Тысячи галактик… – Она сглотнула. – Виктор, кто ты на самом деле?

      Прежде чем Виктор успел ответить, со стороны пристани раздался