Моя большая античная типология. Хомбак Евгений

мир с ног на голову.

      – Ты и вправду так думаешь? – Дима бросил на меня быстрый, скептический взгляд, полный сомнения. – Я вот, если честно, не уверен. Его невеста… Она, конечно, милая девушка, спору нет, но, как бы это помягче выразиться… Она, на мой взгляд, совершенно не пара нашему другу. У меня, если честно, возникает неприятное, навязчивое чувство, что она просто, без зазрения совести, вытягивает из него деньги, пользуясь его добротой и щедростью.

      – Ну, не знаю, мне, признаться, она показалась вполне милой и искренней девушкой, – возразил я, хотя, признаюсь честно, в словах Димы прозвучала какая-то неприятная, но ощутимая правда, которую я, несмотря на все свое желание, не мог полностью игнорировать. Что-то в поведении невесты и вправду казалось немного натянутым и неестественным.

      – Милой? – Дима иронично приподнял брови, словно не веря своим ушам. – Да она умудряется заставлять его работать еще больше, чем он привык, если это вообще возможно! Он в последнее время буквально не выходит из офиса, пропадает там днями и ночами, словно загнанная лошадь.

      – Ну, работу он всегда любил, – попытался я снова, хоть и не слишком уверенно, оправдать поведение друга и его странный, на первый взгляд, выбор. – И, наверняка, между ними есть что-то большее, какая-то невидимая, но прочная нить, какое-то глубинное притяжение, которое и притянуло их друг к другу, несмотря на все внешние различия.

      – Романтично, конечно, звучит, спору нет, но, по-моему, все это вызывает, мягко говоря, серьезные подозрения, – пробормотал Дима, задумчиво и как-то мрачно уставившись в окно, словно пытаясь разглядеть в мелькающем пейзаже ответы на мучившие его вопросы.

      Пейзаж за окном и вправду был настолько живописен и красив, что на какое-то мгновение я невольно отвлекся от напряженного разговора, позволив взгляду скользить по зеленым холмам и синему морю. Но Дима, словно настойчивый камертон, не дал мне наслаждаться красотой греческой природы, вернулся к неприятной теме.

      – Знаешь, что я тебе скажу, – почти шепотом, словно делясь сокровенной тайной, произнес он, внезапно повернувшись ко мне. – Я, пожалуй, собираюсь расстроить эту свадьбу.

      Я невольно вздрогнул от неожиданности, подавив удивленный вздох. Повернувшись к нему, я увидел, как его темные, словно угольки, глаза внимательно, почти изучающе, следят за моей реакцией, словно пытаясь прочесть в моем взгляде ответ на невысказанный вопрос. В первые секунды я оцепенел, потеряв дар речи, не зная, что именно ответить на столь неожиданное и прямолинейное заявление, а потом, не выдержав внутреннего напряжения, неожиданно для самого себя, раскатился громким, искренним смехом.

      – Ты сейчас шутишь, надеюсь? – с трудом выговорил я, все еще не переставая смеяться и качая головой.

      – Нет, клянусь тебе, нисколько не шучу, – Дима резко повернулся ко мне всем корпусом и, серьезно сжав губы в тонкую линию, продолжил с неожиданной твердостью в голосе: – Я совершенно серьезен. Эта свадьба, если