Княжна из пепла. Марина Владимировна Болконская

в глазах. Её пальцы тут же впились в волосы Мари, заставляя ту замолчать. – Хочешь, чтобы вся улица проснулась?!

      Она окинула взглядом комнату. Труп, неестественно скрюченный у комода. Осколки хрустального графина, сверкающие в луже вина. Анастасию, всё ещё застывшую в дверях

      И вдруг…

      Мадам Леруа улыбнулась.

      – Ну что, мои цветочки, – её голос звучал почти нежно, – похоже, сегодня ночью вы получили самый важный урок.

      – Маленькая мышка всё видела? – мадам Леруа прикурила сигарету, глядя на окровавленный ковер.

      Она сделала шаг к Анастасии, протянув руку с неожиданной лаской.

      – Теперь ты одна из нас.

      Анастасия не плакала. Она смотрела, как Сюзанна отрывает клиенту пальцы (чтобы не опознали по перстням). Кухарка приносит мешок и пилу. Горничная моет пол молоком, чтобы собаки не учуяли кровь.

      – Поможешь вынести в сад, – мадам положила руку на плечо Анастасии. – Река близко.

      Луна освещала их путь, когда они волокли мешки к черной воде.

      – Вы… не боитесь? – спросила Анастасия, видя, как течение уносит руку с бриллиантовым перстнем.

      Мадам Леруа улыбнулась:

      – Страх – роскошь, детка. Ты научишься его продавать.

      На следующее утро мадам вызвала Анастасию в кабинет.

      – Ты холодна, как зимняя Нева. Молчалива, как могила. И видела то, что сломало бы других…

      Она потянула шнурок – занавеска распахнулась, открывая вид на дворянский клуб через улицу.

      – Через пару лет ты будешь там. Не на полу. Не на спине. А в постели графа или князя, собирая их тайны между поцелуями.

      Взгляд её стал острым, как тот нож.

      – Хочешь власть, девочка? Начни с их слабостей.

      Глава 6. Визит полицмейстера.

      На следующее утро Анастасия, протирая пыль с почтового столика, случайно задела стопку свежих газет. «Санкт-Петербургские ведомости» раскрылись на злополучной странице.

      «Пропал без вести статский советник Владимир Григорьевич Оболенский. Последний раз его видели выходящим из заведения мадам Леруа на Садовой…»

      Ледяные пальцы сжали горло Анастасии. Она в два прыжка оказалась перед дверью кабинета мадам, даже не постучав.

      – Он… они пишут… – девочка задыхалась, тыча пальцем в газету.

      Мадам Леруа, не отрываясь от счётов, медленно подняла глаза:

      – Кто пишет, милая?

      – Газета! Про вчерашнего… про того…

      – Ах, этот милый статский советник? Мадам аккуратно перевернула страницу. Он действительно был здесь. Выпил бутылку шампанского, послушал Сюзанну на фортепьяно… и ушёл в три ночи. Ты же спала, не так ли?

      Её тёмные глаза впились в Анастасию, словно гвозди, прибивающие крышку гроба.

      – Но… кровь… комод… – прошептала девочка.

      – Какой комод, глупышка? – мадам звякнула костяшками счётов. – В комнате номер девять новый комод. Розового дерева. Без единой царапины.

      Она встала, обхватив подбородок Анастасии холодными пальцами:

      – Ты спала. Он ушёл. А если полиция спросит…

      Пауза