Повесть о наступившем завтра. Ильнар

надземному переходу на другую сторону, минуя магазины запчастей и стройматериалов с неоновыми вывесками и небольшой гаражный кооператив, через двадцать минут можно было добраться до дачи. Близился конец рабочего дня. Пузатые менеджеры в пиджаках с бейджиками на груди и ещё более пузатые покупатели с распухшими борсетками бегали туда-сюда в поту чтобы успеть купить-продать. Тимофей представил, как невидимая рука катает туда-сюда большие тяжёлые деревянные бочки, бьющиеся друг об друга с глухим стуком, и едва не засмеялся, забыв про неловкий момент с женой.

      За гаражным кооперативом дорога на дачу пролегала через широкое, заросшее некошеной высокой травой поле. Ухабистая грунтовая дорога напоминала, что когда-то здесь ездили машины. Тимофей ребёнком ходил здесь с шумной компанией друзей по заброшенным дачам или ловить ящериц, потом, чуть повзрослев, они устраивали здесь пикники. Теперь же люди здесь редко появлялись, они, казалось, отдали поле вконец одичавшим собакам, сновавшим здесь как хозяева в своих владениях. Это место словно напоминало: что не идёт вперёд, то откатывается назад. Пройдя полпути по дороге, можно было различить дачные постройки. Большинство участков было заброшено: облупленная краска на домах и дощатых заборах, ржавые трубы, возвышающиеся над баней, некогда ухоженные сады напоминали заросшие джунгли.

      Он вошёл в посёлок и, пройдя чуть дальше вглубь, над заборами опустевших построек увидел свой дом. Если время это враг, то этот дом был последней крепостью, продолжавшей держать оборону. Сколько бы вражеских часов и лет не осаждали этот оплот, сколько бы жизней они не унесли, территория оставалась неприступной. Словно Прошлое, как священное божество, стоило всего, что есть в настоящем. Родители при жизни вложили много сил в этот небольшой участок, а когда их не стало, Тимофей в память о них не забросил это место. Он покрасил дорогой зелёной краской дом и подкрашивал по необходимости, кусты и трава были стрижены, яблоня гордо возвышалась в центре участка. Всё было также, как и при родителях.

      На улице у калитки стояла черная Лада четырнадцатой модели. Из ржавой тонированной машины с литыми дисками, скрипя дверцами, вышли Леший, Кольчуга и Бацилла. Тимофей ещё долго будет вспоминать этот момент, потому что всю троицу разом он больше никогда не увидит. Они поздоровались с Тимофеем пожав руку. Бацилла сделал это неохотно, сопя и шмыгая носом. Кольчуга был чуть более приветлив с человеком, который даёт ему убежище, – потряс руку, звеня цепью на руке. Леший поинтересовался делами, хозяин дачи ответил тем же. Леший немедля перешел к делу:

      – Проведи ему экскурсию, а дальше, как сговорились: на своих выходных принесёшь еды…

      – И водочки! – вмешался Кольчуга.

      Леший закатил глаза, махнул на того рукой и продолжил:

      – Нянчиться с ним не надо, он у нас большой мальчик уже, сам о себе позаботится. Деньги буду закидывать раз в три дня, на счёт этого не парься.

      – Долго ему тут кентоваться? – рвущимся голосом спросил