Сказание о Радонии. Книга 2. Два князя. Кирилл Малышев

себя последние два месяца, умудрился что-то повелеть? – подавшись вперёд, с ядовитой усмешкой осведомился Шлёнов. – Уж не во сне ли он к тебе пришёл?

      Тимофей Игоревич покачал головой.

      – Нет, конечно. Не во сне. Я вообще, знаешь ли, сны редко вижу. Некоторое время назад у Юрия было… Как бы это выразиться… – посадник поднял глаза вверх, подыскивая подходящее слово. – Просветление. Он вызвал меня и сообщил, что чувствует свой близкий конец. Ради сохранения мира в державе попросил отправить Олега к хану за ярлыком, чтобы, вернувшись, он смог править и по нашему, и по ханатскому законам.

      Тимофей выдержал паузу и посмотрел на Стегловитого.

      – Всё ведь так, уважаемый Матвей Алексеевич? Я верно говорю, что для правления требуется дозволение хана?

      Все взгляды обратились к голове Законного наместа.

      – Так-то оно так. Дозволение требуется. Но было бы лучше, если бы сначала он венчался, а уж потом отбыл в Ханатар. Тогда у нас был бы князь. А сейчас Речной престол пуст.

      – Такова воля Юрия, – развёл руками Тимофей. – Что поделать! Ты считаешь, что лучше так, а он думал иначе: сперва заручиться одобрением Угулдая, а уж затем венчаться на княжение. Так спокойнее для государства!

      – Спокойнее… Но закон гласит, что на престоле всегда должен сидеть… – начал закипать Стегловитый.

      – Когда этот закон писался, над Радонией не властвовал Ханат, – жёстко перебил его посадник. – Хватит уже об этом! Вы не дети и хорошо знаете, что степняки обязали нас просить дозволения. Всё было сделано верно, просто Юрий почил раньше, чем ожидалось!

      Над столом вновь повисла тишина.

      За высокими узкими окнами стало совсем темно – наступила ночь.

      В палату, склонив головы, вошли несколько слуг. Быстро обойдя помещение, они зажгли свечи. Дрожащий красноватый свет наполнил зал, чёрные тени легли на лица сидящих за столом мужчин.

      Поклонившись, слуги вышли.

      Проводив их взглядом, Шлёнов заговорил:

      – И когда же прибудет наследник?

      Тимофей пожал плечами.

      – Должен вот-вот вернуться. Не со дня на день, но с недели на неделю. В Степи зима наступает рано, возможны затруднения в дороге.

      – Раз наследника нет, кто будет княжить в это время? – спокойно осведомился Залуцкий. – Что говорит об этом закон?

      – Закон говорит, – ответил Матвей Алексеевич, – что в подобных обстоятельствах княгиня должна принять на себя бремя власти до момента венчания сына.

      – К несчастью, Рогнеда не может… – печально произнёс глава столицы. – Смерть супруга стала тяжёлым ударом для неё.

      – Что же с ней такого, что мешает ей на несколько недель принять бразды правления страной? – прищурился Шлёнов. – Слёзы помешают разглядеть, куда нужно поместить свой зад, когда она захочет сесть на Речной престол?

      Тимофей Игоревич скорбно свёл кустистые брови.

      – Что ты, Афанасий Иванович! Бросил бы ты свои шутки! Княгиня с горя лишилась чувств. Впала в такое глубокое беспамятство, что никто не может добудиться. Даже страшно за неё. Каждый день молю Владыку