Осве, житель воздуха. Кира Небесная

То, что случилось во время него. Легенды о Низовье, которые не рассказывают детям у костра. Может быть, где-то в пыльных свитках или на потускневших кристаллических пластинах есть намек, зацепка… что-то, что Старейшины скрывают или сами забыли.

      Лиам колебался. Идея казалась менее опасной, чем штурм Пещер, но все равно выходила за рамки привычного. – Я… я не знаю, Осве. Копаться в древних записях…

      – Ты не обязан идти со мной, – мягко сказала Осве, видя его сомнения. – Просто… не говори никому, куда я пошла.

      – Я пойду, – решительно сказал Лиам после паузы. – Но не внутрь. Буду ждать снаружи, у входа. Скажу, что изучаю схемы новых воздушных потоков для Праздника. Если кто-то спросит… я тебя прикрою.

      Благодарность затопила Осве. Она знала, чего стоило Лиаму это решение. Он боялся неприятностей, но дружба оказалась сильнее.

      – Спасибо, Лиам.

      Большой Архив располагался в одном из самых древних и массивных парящих утесов, почти целиком выдолбленном изнутри. Вход был монументальной аркой, украшенной символами ветра и неба. Внутри царил полумрак, нарушаемый лишь светом нескольких парящих сфер и узкими лучами, пробивающимися сквозь щели высоко под сводчатым потолком. Воздух был сухим, пахнущим старой бумагой, пылью и чем-то еще – неуловимым ароматом застывшего времени.

      Бесчисленные полки, вырезанные прямо в скальной породе, уходили вверх, теряясь во тьме. Они были заставлены свитками разной величины, стопками тонких металлических листов, прозрачными кристаллическими табличками, мерцающими слабым внутренним светом, и даже странными сферическими объектами, испещренными непонятными символами. Для перемещения между уровнями архивисты использовали небольшие подъемные платформы, приводимые в движение направленными потоками воздуха.

      За единственным массивным столом у входа дремал древний старик с бородой, достающей до пояса, – Главный Архивист Элиан. Он был так же стар, как многие свитки вокруг него, и считался скорее частью интерьера, чем действующим лицом. Осве тихо прошла мимо, стараясь не нарушить его покой.

      Она направилась в секцию «Истоки и Основание». Здесь было темнее и пыльнее всего. Осве зажгла небольшой ручной свето-кристалл и принялась водить его лучом по корешкам свитков и гравировкам на контейнерах с пластинами. «Хроники Первых Ветров», «Трактат о Небесной Архитектуре», «Законы Совета Основателей»… Все это было знакомо, официально, выверено.

      Она искала что-то другое. Что-то выбивающееся из общего ряда. Упоминания о мире до Аэтэльгарда.

      Часы текли незаметно. Руки Осве покрылись пылью, глаза устали от чтения выцветших символов при тусклом свете. Она находила лишь обрывки, туманные аллегории. Говорилось о «Великом Исходе из Тьмы», о «Даре Небес», о «Разрыве с Грязью». Низовье всегда представало метафорой чего-то низменного, опасного, оставленного позади во имя света и свободы. Никаких конкретных описаний, никаких карт, никаких реальных причин бегства. Словно кто-то методично вычистил историю, оставив лишь пропаганду.

      Но