Никто не спит. 7 стратегий для здоровья и счастья. Биджой Э. Джон

указания медсестрам и технологам. Слава богу, пациент выжил.

      Но даже когда я выполнял свои основные обязанности: подсказывал, когда начинать сердечно-легочную реанимацию (СЛР), когда вводить лекарства, доставать дефибриллятор – где-то в глубине сознания я понимал, что мой распорядок дня несовместим с жизнью. Невозможно работать на максимум при таком скудном количестве сна.

      Невозможно абсолютно для всех.

      Медицинское образование и стажировка вынуждали меня работать допоздна, а иногда и всю ночь (сейчас пытаются облегчить эту систему для молодых докторов), но я знал, как сильно это повлияет на мое состояние на следующий день. Максимально изнуряюще.

      К счастью, ординатура и стажировка не длятся вечно. После завершения обучения мне удалось восстановить здоровое соотношение сна и бодрствования. Мой режим наконец снова совпал с естественными циркадными ритмами организма, а не с сумасшедшим графиком больницы.

      Но негативные последствия недосыпа прочно вошли в мою память. Я никогда не забуду, как недостаток сна рассеивал концентрацию, никогда не забуду усталость, что шла за мной по пятам, словно тень, когда я должен был выполнять важнейшую работу – спасать жизни.

      Работая в отделении интенсивной терапии (ОИТ) врачом-пульмонологом и реаниматологом, я быстро осознал, что использую «реактивную медицину». Я лечил последствия, и порой, к большому сожалению, было уже слишком поздно.

      Я также начал замечать, что большинство моих пациентов – неважно, в стационаре они или нет – не спят глубоким восстанавливающим сном, а ведь они в нем отчаянно нуждались. И самое страшное, что недостаток сна наносил серьезный вред их организму. Люди с недосыпом чаще страдали от повышенного артериального давления, неконтролируемого уровня сахара в крови, у них ухудшались память и познавательные способности, и даже вероятность преждевременной смерти была выше. Их органы просто функционировали хуже, чем у тех, кто хорошо высыпался.

      Также люди с недосыпом чаще допускали ошибки в расчетах и суждениях, жаловались на плохую производительность труда и страдали от психических заболеваний. В больнице это было особенно заметно, а в отделении интенсивной терапии тем более, ведь люди лежали там практически без сна и начинали бредить.

      В период работы в ОИТ я встретил пациента, который стал причиной озарения, сместившего мой фокус и поменявшего жизненные принципы.

      Меня вызвали к Андре, 58-летнему мужчине, который был госпитализирован с острым инсультом и полным параличом правой стороны тела. Артериальное давление 220 и 110 мм рт. ст. – он едва дышал. Я немедленно подключил Андре к аппарату искусственной вентиляции легких (ИВЛ), чтобы помочь ему ухватиться за жизнь.

      Лабораторные анализы подтвердили декомпенсированный сахарный диабет[1], электрокардиограмма показала, что у него фибрилляция предсердий, нерегулярный сердечный ритм. 30-летняя жена Андре Мэнди сидела в кресле рядом с его кроватью и рыдала в страхе потерять мужа (примечательно, что инсульт случился с Андре

1

Декомпенсированный диабет означает нескорректированный (или недостаточно скорректированный) медикаментозным вмешательством уровень сахара в крови у пациента, что повышает риск осложнений болезни. – Прим. ред.