Десять последних желаний. А. Фрей

ослепительно голубое, чистое, бескрайнее.

      В этом синем пространстве, таком спокойном и равнодушном, она увидела что-то странно утешительное. Её пальцы дрогнули, ощупывая тёплый, шершавый асфальт. Жар земли проникал сквозь кожу, как последнее прикосновение к реальности.

      «Я опаздываю…» – мелькнуло в её голове. Эта мысль, странная в своей простоте, почему-то приносила покой. Тело больше не сопротивлялось. В груди разлилось чувство тишины, словно всё, что она знала и о чём мечтала, сейчас собралось в одно ясное мгновение.

      Хлоя лежала на холодном асфальте, ощущая, как под её пальцами змеятся крошечные трещинки дорожного покрытия. Она попыталась вдохнуть глубже, но воздух словно застрял где-то в середине её лёгких, оставив лишь острое, колющее ощущение пустоты. Над ней раскинулось небо – ослепительно голубое, настолько яркое, что оно не казалось реальным. Оно словно издевалось над ней своим спокойствием, своим безупречным, неподвижным совершенством.

      Где-то вдали она слышала звуки – крики, шаги, чей-то голос, полный паники, – но всё это звучало будто через стекло, как из далёкой комнаты, дверь которой была плотно закрыта. Мир стал мягче, приглушённей, словно кто-то убавил громкость и цвета, оставив только этот кусочек неба над ней.

      Она хотела поднять руку, чтобы заслонить глаза от слепящего света, но конечности не подчинялись ей. Вместо этого она лежала неподвижно, ощущая, как что-то тёплое и вязкое струится по её коже. Она знала, что это кровь, но мысль об этом казалась далёкой и неважной.

      Хлоя смотрела на небо и вдруг поняла, что ей осталось совсем немного. Не минуты, не часы – мгновения. Эта мысль была странной, почти сюрреалистичной. Она ожидала, что её охватит страх, паника, отчаяние, но вместо этого она почувствовала какую-то странную ясность, будто туман, который всегда слегка застил её сознание, внезапно рассеялся.

      «Так вот как это выглядит», – подумала она, глядя в бесконечную синеву. Её мысли метались беспорядочно, хватаясь за образы, как корабль в шторм пытается ухватиться за мельчайший проблеск суши. Мамино лицо, склонённое над тортом, папин смех, звук ножа, режущего панкейки. Аманда, машущая ей рукой через дорогу. Список желаний, который она оставила под подушкой, скомканный и спрятанный, как тайна, которая теперь так и останется неразгаданной.

      Она вспомнила, как задувала свечи этим утром, как на миг зажмурилась, представив, что все десять её желаний сбываются. И сейчас, лёжа здесь, в этой абсурдной тишине, она вдруг поняла, что её желания никогда не были о будущем. Все они были о настоящем: любить, быть любимой, смеяться, путешествовать, чувствовать себя живой.

      «Я жила,» – подумала она. Это осознание наполнило её странной, мягкой радостью, как тёплый свет раннего утра, когда день ещё не начался, но всё кажется возможным.

      Небо медленно становилось всё ярче, краски смешивались в её сознании, а вокруг неё словно разливался какой-то всёобъемлющий покой. Она хотела ещё раз увидеть мамино лицо, услышать папин смех, почувствовать запах свежих панкейков,