Ловчие. Никита Калинин

вы, кажется, хотели сказать, кто был за рулём той машины. Чего тянуть, ну? Я слушаю.

      – Я хотела вам его показать.

      – На картах, что ли?

      – Нет, – качнула она медными локонами. – Выпейте ещё. Чего вы боитесь?..

      Даже если она подсыпала чего-то в водку, то было уже поздно. С холода в тепло, да шестую почти подряд, да на старые дрожжи – я по её глазам понял, что необходимая кондиция, наконец, достигнута.

      – Показывайте! – махнул я рукой, точно велел начинать кордебалет. Ещё немного, и меня разбил бы болезненный смех.

      – Хорошо. Тогда смотрите, – Сабэль как-то уж больно легко отодвинула тяжёлый журнальный столик, что был меж нами, и уселась на стуле прямо напротив. – Видите? Он в этой комнате!

      Тишина образовалась такая, что стал слышен шелест снежинок о стекло. Даже Акбар больше не ругался. И то ли злость накатила такая, то ли вправду рябь белого от снега мира втекла из-за окна в душную комнату…

      – Вон, – указал я на дверь, медленно вставая.

      – Смотрите, Константин, смотрите же!

      – Пошла прочь… – голос мой просел, стал чужим совсем.

      – Посмотри на него!! – рявкнула медная львица, и ноги мои подкосились – ржавчина в глазах Сабэль наползла на зрачки…

      Презрение я ощутил кожей. Портреты незнакомых людей, что изо дня в день писала Лена, уставились на меня, как на испражняющегося в музее подонка. Они шептались меж собой, кидали друг другу многозначительные взгляды, полные солидарности в том, что я – не достоин. Не достоин был её, такой талантливой и красивой. Недостоин был сына. Семьи не достоин был – ведь вместо того, чтобы лезть в ледяную воду и пытаться спасти их, я в шоке стоял на набережной и курил незажжённую сигарету.

      Где-то зарычала собака. Большая и злая псина. Огромная даже, потому как такой рык мог принадлежать только волкодаву-переростку на стероидах. Зверь был где-то здесь… Где-то рядом… Прямо в моей квартире…

      – Вы… слышите?.. – непослушным языком промямлил я, ничего не понимая.

      – Смотри! На! Него!

      Противиться властному голосу Сабэль было уже невыносимо. И я посмотрел.

      Он тоже зыркнул на меня. Маленькими глазками, запрятанными под выступающий лоб. Чёрненькими такими, кожа вокруг которых лоснилась от крема и пары косметических операций. Змеиный пиджак, как влитой, сидел на широких плечах, а его обладатель, казалось, насмехался надо мной, секунду назад смачно сплюнув на пол моей квартиры прямо со стены, где он висел в дешёвой некрашеной раме.

      Я уже не слышал ничего, кроме звериного рыка. Голова кружилась, а пульсация вен больно отзывалась в голове, усиливая непонятную рябь перед глазами.

      Закинув ногу на ногу, Сабэль пила вино с таким видом, будто ничего не произошло.

      – Это какой-то фокус?.. Это наркотик, да? – странно растягивая слова, спросил я, но ответа удостоен не был. Да я и не хотел слышать никаких ответов! Я хотел только одного: стереть с моложавого лица лысого эту поганую ухмылочку! Ведь это был он! Тот хрен на «Тесле», что плевался с моста