Кинжал и монета. Книга 2. Королевская кровь. Дэниел Абрахам

вздрогнув, спрятал письма за спину – ни дать ни взять поваренок, которого застали с липкими губами и с банкой меда в руках. Лицо вспыхнуло, будто его отхлестали по щекам.

      – У него все хорошо, отец. Говорит, что в морозы не потеряли ни одного корабля, скоро выйдут в плавание. Может, даже уже вышли.

      – Все как надо, – ответил Доусон. – Я виделся с тем болваном из Астерилхолда.

      – И что же?

      – Возьмусь потолковать с Симеоном насчет их встречи. Болван заодно спросил, не переговоришь ли ты с Паллиако. Видимо, считает, что слова Гедера способны утихомирить мстительность, царящую в головах.

      Джорей кивнул. С опущенными глазами он очень походил на мать. У Клары тот же овал лица, та же сдержанность. Мальчику повезло их унаследовать.

      – Ты пообещал, что я поговорю?

      – Я пообещал поговорить с тобой, – ответил Доусон. – Ты ничем не связан.

      – Спасибо. Я подумаю.

      Доусон прислонился к стене. В окно влетел воробей, сделал круг-другой под узким куполом и вновь исчез в порывах ветра и клубах пыли.

      – Тебе претит война или разговор с новым бароном Эббингбау? – спросил Доусон.

      – Мне не хочется воевать без необходимости, – ответил Джорей.

      Перед первой кампанией он разрывался между волнением и радостью. Военный опыт вытеснил и то и другое.

      – Однако, если придется, мы выступим. Вот только Гедер… Не знаю…

      Доусон увидел, как в лице сына на миг отразились тени Ванайев. Города, сожженного Гедером Паллиако. Легко забыть, что Паллиако способен на массовое кровопролитие. Джорей, видимо, не забыл.

      – Я понимаю, – произнес Доусон. – Делай, как считаешь нужным. Я доверяю твоему решению.

      По непонятной ему причине румянец на щеках Джорея заиграл снова и даже усилился. Сын кашлянул и отвел глаза.

      – Барриат прислал мне письмо, – сказал он. – То есть еще одно, внутри своего письма. Оно от лорда Скестинина. Официальное представление, для знакомства с Сабигой. С его дочерью.

      Охвативший Джорея трепет был столь же явным, сколь и необъяснимым.

      – Вот как? – отозвался Доусон. – Официальное представление, говоришь? Гм… Ну, если тебе такое знакомство не нужно, всегда можно сказать, что письмо затерялось…

      – Я сам об этом просил. Чтобы прислали письмо.

      – А! – выдохнул Доусон. – Что ж… Значит, хорошо, что ты его получил. Да?

      Джорей взглянул на отца, в глазах отразилось удивление.

      – Да, – ответил он. – Наверное.

      На миг повисла неловкая пауза, затем Доусон кивнул, повернулся и начал спускаться по узкой винтовой лестнице, едва не задевая лбом каменные ступени. Внутри у него засело неприятное чувство, будто он только что даровал родительское благословение непонятно на что.

      Жена, разумеется, все поняла мгновенно. Стоило Доусону лишь упомянуть дочь лорда Скестинина, как брови Клары поползли вверх.

      – Боже милостивый! – воскликнула она. –