Кость раздора. Малороссийские хроники. 1595-1597 гг. Алексей Григоренко

он в Запорожье, преломив круто судьбу, перешел в православие и через несколько лет пребывания на островах, после ряда успешных походов на Крым и прочих воинских приключений, был даже избран полковником запорожцами, и, вероятно, вполне по заслугам. С началом нынешних смутных времен Станислав Хлопицкий, по своей воле или же будучи посланным Кошем, – тут уже нить событийная у Павла несколько была затуманена – ушел в земли Священной Римской империи к Рудольфу, которому, как эрцгерцогу Австрии, принадлежали совокупно чешский и венгерский престолы, – и предложил императору козацкую саблю. Побывал тот Хлопицкий и на Москве с такими же предложениями, предлагая великому князю и царю московскому Федору Иоанновичу и шурину его Борису Годунову помощь от запорожцев. Долго ли раздумывал император Рудольф над предложениями Станислава Хлопицкого, неведомо, но тут подоспела войсковая угроза от турок-османов – несметные полчища их готовились к ежегодному вторжению в Угры, и император развязал кошель: Хлопицкий привез от Рудольфа 8000 червонцев и просьбу немедленно выступать на Дунай, к турецким владениям. С Хлопицким от императора прибыл и некий Эрих Лясота, облаченный в невиданный в этих краях потертый, но все еще довольно щегольский испанский камзол и не расстававшийся с письмовником, куда он все время что-то записывал.

      Сперва барские козаки приняли его за шпиона и даже хотели убить по своей простоте, но здраво затем рассудили, что настоящий шпион не станет выряжаться павлином в заморское платье и тем более на виду у всех вести свои записи, – дозорца должен быть совсем без лица, быть серой мышью, не отличаться от окружающих вовсе ничем, сливаться с небом, с лесом, с травой. Впрочем, преждереченный Лясота быстро для себя уяснил вековечную враждебность козаков к письменной справе, к записанным фундушам и к каким-либо документам и потому скоро начал таиться с письмом, корябать в письмовнике по ночам при свете масляного каганца. Да и что там можно было писать, – удивлялся временами Павло, – ведь и все так понятно, лежит на ладони, все просто предельно… Но да Бог с этим иностранцем, – пусть живет по обычаю собственному, лишь бы нам не мешал. Прежде Бара эти посланники императора посетили уже Запорожье и привезли оттуда известие, что кош готов начинать поход против турок. Там же оставлена была ими императорская казна. Станислав Хлопицкий между тем без устали расписывал преимущества этого похода, его некую легкость и доступность поживы: толиким объединенным силам без бою покорится любая турецкая крепость в Валахии или в Молдавии – стоит только выйти на виду у защитников на открытое место и навести страху безбрежными войсковыми рядами… А там – только успевай добычу делить… Да и червонцы эти… С другой стороны, а чем еще было заниматься козакам в том году?.. Трощить Луцк, Винницу, Львов?.. Да это, если Бог даст еще времени жизни, не денется никуда, а вот политическая и военная замятня в сопредельных державах – это случай почти что счастливый…

      Да, добыча… Это их вековое проклятие… Но и призвание тоже. Много