Кость раздора. Малороссийские хроники. 1595-1597 гг. Алексей Григоренко

Что – лапами подобных им негодяев творить Христово слово о толиком деле великом, не подлежащем ведению человеческому?.. Вот и получается, что волки в овечьих шкурах под видом добра – да какого! – режут без милости стадо, достигая вовсе не чаемого веками единства, но своих низких и корыстных целей. Да вот о корысти еще рассуди в себе сам. Ты воин, солдат, и ты знаешь прекрасно, чего достигает победитель в битве, в стычке, в войне. Военное дело – вельми затратное даже по деньгам: мало самого себя снарядить в военное выступление – пара сменных коней в военном уборе – да чтобы непременно поводья были отделаны серебром, – щеголи из молодежи и подковывают боевых лошадей серебряными подковами; дорогое оружие, драгоценные латы чеканного серебра с давленными изображениями из античности греческой на груди, походный шатер со столами, кроватями, стульями, меховыми одеялами и шелковыми простынями, с затейливыми лампами масляными, с бронзовыми треногами и медными котлами; дорогая посуда, иногда золотая, и уж непременно – серебряная (о другой – оловянной или деревянной – и помыслить даже нельзя), запасы старого вина из Угров для отдохновения в кругу боевых товарищей, шкатулка с золотыми дукатами на потребу, – так еще и оршак свой снарядить надобно так же, дабы ничем не уступал другим оршакам – завистливое око все примечает, и злой язык без устали годами будет повествовать о твоей худородности, бедности, скупости…

      Не пристало шляхтичу деньги личить-считать, но сколько выходит на круг? (Так в нем говорит иногда черная козацкая кровь – ну, ничего не поделаешь…) Много, очень много затрат. Ну, и корысти берутся в походе… А как же иначе? Одно дело – государева служба и державное делание чести, и дело другое – трофеи войны. На то он и воин, солдат Сигизмунда III Вазы, а прежде еще – великого и незабвенного Стефана Батория и Сигизмунда II Августа, королей польских. И ему – по чину – эти корысти, трофеи, сеча и пролитие крови. Ведь победы – они не всякий раз даруются Богом. Можно весь свой обоз потерять – сколько панов таковых по миру пошло уже, лишившись шатров, дукатов и всего прочего. А кто-то и жизни лишился… И дед его, и отец погибли в сечах с татарами на полуденных рубежах Речи Посполитой. И что еще ожидает его самого?.. Сколько панских кунтушей, гаптованных золотыми узорами, сколько хутр соболей драгоценных видел он на плечах запорожцев… Так что трофеи, надбанки и прочее – это плата за страх, риск и опасность в этих неспокойных временах.

      А эти вот – Кирилл, Ипатий, Хайло?.. Кто такие они, что лезут к нам, к польской шляхте, своими русинскими свиными рылами? Не замарав ручонок пухлых своих, прикрываясь оксамитовой рясой и размахивая крестом золотым, того же хотят – с золота есть соловьиные язычки и мальвазией запивать?.. И каков повод измыслили – соединение!.. А папа Климент повелся на то, на пустые эти посулы честолюбцев из польской укрáины, – наивный!.. Хотя… Как на это еще посмотреть. Что он знает, пан Ежи-Юрась, лишенный всего – достатка, чести, достоинства, сидя прежде в Брацлаве,