Такая смешная любовь. Том Эллен

тянуть, девули, – обрывает Мика. – Может, просто скажем: «Сыр»?

      – Сы-ыр! – кричим мы, и Хлоя делает снимок.

      Прошлая неделя пронеслась ураганом. От письма у меня в голове слегка помутилось: я даже толком не помню, что вытворяла, но в какой-то момент чуть не задушила в объятиях Иэна. Вид у него потом, конечно, был сильно смущенный.

      Несколько дней после этого промелькнули как в тумане. На обеих своих работах я отпахала кучу смен напоследок: было совестно, что взяла вот так и внезапно уволилась. А потом, в воскресенье – вчера то есть, – мама повезла меня с Уиллом в Лондон на стареньком убитом «вольво». Багажник она под завязку набила чемоданами и заодно пакетами с фруктами, мясом и овощами. Я пыталась объяснить, что и в Лондоне вообще-то тоже можно купить продукты, но меня и слушать не стали.

      Прощаться оказалось неожиданно трудно. Семья у нас и так была крепкая, но после смерти папы – это случилось лет шесть назад – мы еще сильнее сплотились. Словно сдвинулись потеснее, закрывая прореху в рядах. Потом еще несколько месяцев после папиного ухода случались дни, когда мне казалось, будто, кроме мамы и Уилла, больше никому не понять, каково мне. Само собой, я была неправа: онкология испортила жизнь не только моей семье, просто такое было чувство.

      Когда я уезжала в универ, это не стало особенным событием. Я ведь уехала в Ноттингем, это всего двадцать минут на электричке, да и раз в две недели виделась с родными. Зато Лондон – дело совершенно другое. Стажировка продлится месяц, но если я – тьфу-тьфу-тьфу – получу работу, то задержусь надолго. И кто знает, когда снова увижу маму и брата.

      Вот я и обняла Уилла покрепче напоследок, когда он уже садился в машину. Ему пятнадцать, и в школе дела не очень: поганые задиры не дают прохода, хотя в последнее время все вроде налаживается. Лишь бы они еще что-нибудь не вытворили.

      Мама же взяла меня за плечи.

      – Знаешь, милая, папа сейчас был бы… – Голос у нее надломился, но я поняла, что она хотела сказать. Это ведь папа пристрастил меня к «Докрутке», и, когда я наконец нырнула в мамины объятия, от тоски больно защемило в груди.

      В те мгновения она смотрела на меня примерно так же, как смотрят на меня сейчас подруги: с гордостью, радостью и… осознанием, что вот оно, свершилось.

      Правду сказать, я и сама испытываю то же самое. Просто не могу поверить, что это происходит в реальности.

      Я притягиваю девчонок поближе, и Хлоя делает еще снимок.

      – Спасибо, – шепчу я.

      – Наслаждайся, подруга, – говорит Мика, стиснув мне плечо. – Дело офигеть какое большое.

      Хлоя с улыбкой кивает:

      – Офигеть какое большое.

      Я приезжаю почти на полчаса раньше. Во-первых, потому что боялась потеряться в метро (удивительно, но этого не случилось), а во-вторых, потому что не спала почти всю ночь и мне нужно было выпить кофе перед тем, как заходить внутрь. Ну и да, еще потому, что мне хочется насладиться моментом. Звучит глупо, но я хочу постоять немного перед дверями офиса и прочувствовать