Загадки рунических поэм. Владимир Гаврилович Комаров

следует попытаться спроецировать абстракцию второй полустроки в пространство схематичных, но реальных смыслов. На втором шаге либо «просеиваются» тексты «Старшей Эдды» через схематический реальный смысл как через фильтр в поисках подходящего сюжета, а уже из найденного сюжета выделяется основная идея или понятие. Либо непосредственно из схематического реального смысла выделяется основная идея или понятие. Вот эта основная идея или понятие должно заместить в первой полустроке вхождение имени руны. Такая подстановка должна в результате привести к искомому смыслу всей строфы в целом через новое прочтение модифицированной первой полустроки. Иными словами, первая полустрока строфы ДНРП с отброшенным именем руны рассматривается как высказывание относительно понятия или идеи, выводимой из второй полустроки. Обобщая, можно заявить: в строфах рунических поэм нет ни одного лишнего, не относящегося к заключённому в них смыслу, слова.

      Прагматичность. В Части I книги была установлена изначальная природа рун: это практические знания, отражающие жизненный опыт предыдущих поколения и составляющие интеллектуальное наследие общества времени «обретения» рун. Поэтому, возможную область интерпретации строф рунических поэм следует искать в сугубо прагматичной плоскости. Руны адресованы новым поколениям людей. Они говорят лишь то, что в них записано, и на том языке, который понятен людям, а не только богам, вёльвам и колдунам. Они несут то, что Один превозносит и называет «мудростью житейской». Это положение служит основным критерием при построении значения руны.

      Имя руны. В своём труде П.Р. Монфорт сообщает [Мнф]: «Многие учёные рассматривают рунические поэмы как просто расширенный список названий, который отражает общий культурный словарь того времени». Все (за исключением Г.ф. Неменьи) переводы всех строф национальных рунических поэм начинаются с перевода этого названия на русский язык. На этом основании прямой смысл этого слова принимается за основное понятие смысла руны в целом. Вся строфа, во всяком случае предложение первой полустроки, строится как определение понятия, поименованного первым словом первой полустроки. Таким образом, это слово становится основным членом предложения (подлежащим) первой полустроки строфы, точнее – предметом высказывания, содержащегося в первой полустроке. Это одна крайняя позиция.

      В переводах рунических поэм А. Блейз на первом месте первой строки используется имя руны, переведённое на русский язык, но осторожно заключённое в квадратные скобки, как бы выведенное из структуры предложения-высказывания. Это некоторый паллиатив: имя руны показывается, но в то же время отделяется от предложения. То есть, трактовка первого слова отдаётся на усмотрение читающего: хочешь, рассматривай только как имя руны, хочешь – как краткий смысл, хочешь – как определяемое в строфе понятие.

      Другой крайней точкой зрения