Азъ есмь Софья. Государыня. Галина Гончарова

Ван Келлер? Хотя нет, его впутывать не надо. Любой человек желает блага своей стране. Соответственно при его помощи с Вильгельмом ничего не сделаешь. Наоборот. Ежели что узнает – тут же упредит. А узнает?

      Может… А вот коли мы сейчас Франции поможем…

      А Кельн с Мюнстером поддержать не надобно?

      Таким образом мы решаем две проблемы. Устраняем будущего умного английского правителя – ни к чему островитянам такие пряники.

      Получаем отток инженеров, архитекторов и прочих специалистов из Голландии. Кому ж охота оказаться в горниле гражданской войны.?

      Потренируем своих ребят в охоте на человека. Да, обучали в школе и такому. Хотя и одного-двух из сотни. Но такие специалисты нужны любому государству, а если у человека талант именно к этому делу – грех не воспользоваться.

      Она не знала, способна ли она изменить историю, но почему бы не попытаться? Кстати, надо бы найти в Англии Монмута – и помочь хорошему человеку. Да и ирландцам чего хорошего сделать? Денег подкинуть али оружия?

      Пусть на островке своими делами занимаются, ни к чему им на континент лезть.

      А Вильгельм….

      Конечно, его жалко! Кто б спорил! Но… всех не пережалеешь.

      На лице Софьи расплылась коварная улыбка:

      – Алешенька, милый, не написать ли нам французскому королю? Ни к чему нам Вильгельму помогать, ой ни к чему…

      Второй пункт плана она и Алексею не сообщила. О нем будут знать двое – она и исполнитель.

* * *

      Михайло Корибут смотрел на сына, лежащего в вызолоченной колыбели.

      – Какой же он крохотный!

      – Ничего, вырастет – в папу будет.

      – Скорее бы…

      Марфа ответила улыбкой:

      – А папа ему обязательно оставит сильную державу.

      – Все для этого сделает!

      – Турок уже прогнали, теперь добить их…

      – И добьем! Скоро уже войско в поход двинется.

      – Милый, а сколько мы посылаем с Собесским?

      – Пятнадцать тысяч человек. И восемьдесят пушек.

      Михайло вздохнул. Мало, конечно. Но ведь и поляки войнами ослаблены. А еще Леопольд пишет. И его понять можно. Коли Турция на русичей отвлечется, так для него самое сладкое время настанет. А все ж таки…

      Русские Михайле на помощь пришли, а с Леопольда что? Предложение дружбы?

      Маловато будет!

      Пусть что-нибудь еще предложит, тогда и поговорим.

      Марфа поняла состояние мужа. Чуть вздохнула, склонила головку к нему на плечо.

      – Собесский – полководец от Бога.

      – Вот и пусть в Крыму доказывает. Благо граница рядом, пусть геройствует. А вот жену его я на это время на Русь отошлю.

      Марфа опустила ресницы, скрывая злой блеск глаз. К чему было отправлять Марию так далеко? А куда?

      Отправлять ее в Европу, откуда эта гадюка переберется во Францию? Где так легко плести интриги?

      Нет уж, увольте. С другой стороны, ежели сейчас с ней что случится в замке у Михайлы – кто окажется крайним?

      Мария Собесская была для Вишневецких слишком драгоценным заложником. И в то же время… Если б кто-то захотел насмерть рассорить Яна и Михайлу – лучшего шанса век бы не представилось.

      А