Азъ есмь Софья. Государыня. Галина Гончарова

весной нас ждет поход… куда?

      – Сейчас взбунтовался Крит. И султан хочет окончательно бросить на колени венецианцев.

      – Можем ли мы это себе позволить?

      Селим-Гирей знал ответ, но ему хотелось послушать и брата. И услышал он отражение своих мыслей.

      Степь стонет. Русские захватили Азов и рассылают отряды во все стороны. Освобождают рабов, вырезают селения, уводят в плен татар…

      Это обязательно надо прекращать! Или хотя бы осадить Азов. Чтобы русичи оттуда не выбрались!

      Селим-Гирей понимал это. Только вот объяснить султану не смог бы…

      Не прийти по его приказу?

      Это самоубийство.

      Пойти на Крит за султаном? Но тогда у него будут внутренние проблемы.

      Селим-Гирей вздохнул – и решился:

      – Отпиши султану. Мы придем, как только разобьем русских свиней, засевших в его крепости. Или пусть пришлет подмогу.

      Хан понимал, что султан может прогневаться. Но… разве у него был выбор? Врага нельзя оставлять за спиной.

      А умного врага вообще нельзя оставлять в живых.

* * *

      – Ванечка, взрослый ты стал.

      Ваня Морозов с улыбкой смотрел на маму. Взрослый, да. А вот матушка ему теперь совсем иной кажется. И искорки веселые в глазах посверкивают, и во вдовьем уборе кое-что новое появилось. Вроде бы и черный он, и строгий. А все ж есть возможность носить его красиво. Он знает, на девчонках в царевичевой школе еще и не то показывали.

      – Правильно, матушка. А потому тебе бы еще одного ребенка завести. А лучше двух?

      – Стара я уже, сынок.

      – Да неужто и Матвей так думает?

      Ваня смотрел подчеркнуто невинными глазами. Можно подумать, шило в мешке спрячешь! Да вся дворня знает! И он тоже знает и не осуждает. Отец уж сколько лет тому умер, да и до того лежал… матушке самой сильной стать пришлось, опереться не на кого было. А сейчас она себе чуть волю дала. И то – не по блуду. Просто полюбила.

      Хотя Аввакум и ругается. Нечего, мол, втайне грешить! Жениться надобно!

      Но покамест Феодосия тянула с этим решением.

      – Сейчас не о том речь. – Матушка, хоть и пыталась казаться строгой, но предательский румянец сводил все впечатление на нет.

      – А о чем, матушка?

      – Жениться тебе пора.

      Ваня внутренне подобрался. Да, чего-то подобного он и ждал. Но – не хотел. На всю Русь святую православную была только одна женщина, которую он хотел бы назвать своей женою.

      Царевна Софья.

      Только вот пока за него царевну не отдадут. И просить не стоит, только что в ссылке окажешься. А вот как матери об этом сказать?..

      – Мам…

      – Завтра же могу тебе десяток невест показать. И все счастливы с нами породниться будут.

      – Я…

      – Ты не хочешь. – Феодосия смотрела серьезно. – Ты, как и я. Я ведь твоего отца любила. Не потому за Матвея замуж не иду, что сладко в грехе жить. Боюсь я, что все между нами – мара, морок туманный. Проснуться боюсь, взглянуть – и разлюбить. Как тогда мужу в глаза смотреть буду?

      Ваня взял ладонь матушки в свои руки.

      – Мам… ты ведь