Зеленые мили.

больше не буду. Или буду. Как пойдет, не загадывая. Еврейское мое счастье не подкачало: в Чонгаре зависли компьютеры, систему переустанавливают почти 2 часа. Знакомлюсь с пограничниками. Миша – невысокий молодой мальчишка, ему бы в клубах тусить и писать рэп, а он с калашом проверяет машины, отбывающие «за ленточку». Я стою в неправильном, не своем ряду с фурами – растерялась на въезде, пока вела сепаратные переговоры. Но он не ставит мне это на вид, а, напротив, в неуставном порядке проверяет машину на месте вне очереди.

      – Как у вас тут, спокойно?

      – Нормально, но постоянно слухи ходят, что ВСУ хотят наш пункт атаковать.

      – Зачем? – Я оглянулась: в очереди стояли практически сплошные гражданские, гуманитарщики, и фуры с полуострова едут домой через Мариуполь в Таганрог.

      – А черт их знает. Они все бомбят без разбора. А вы куда, к кому?

      – В гости к друзьям, в Херсонскую область.

      – Не боитесь?

      – Нет. Возьмите яблоко, вкусное!

      Раздаю мамины яблоки ребятам. Отнекиваются поначалу, потом, услышав, что мамины, берут бережно, кто-то по карманам рассовывает, кто-то сразу грызть начинает. На улице +6 и яркое солнце. Периодически приходят сообщения от Грина с какого-то нового номера.

      – Как оно там?

      – Стоим, что-то сломалось у них.

      – Стойте. Я на парковке справа от выезда. Но не на ближней, чуть дальше надо проехать.

      Систему наконец-то починили, и нас потихоньку выпускают. Я вылетаю через шлагбаум с открытой, кажется, дверью. И как будто даже помогая турбированному движку ногой. Нетерпение достигло пиковой точки, и ждать больше нет решительно никаких сил. Где-то внутри тихий голос нашептывает, что вот именно сейчас, прямо сейчас что-то такое станет понятно. Что-то такое, что ускользало все эти пять лет.

      Триста самых длинных метров в жизни позади, глаза сразу находят знакомую фигуру – почему-то в штатском, хотя вроде как мы же на войне, и я инстинктивно ищу камуфляж. Дверь нараспашку, и буквально с ногами я взлетаю на шею Грину – высоченному красивому мужику, чем-то очень похожему на гибрид Дольфа Лунгрена и Кевина Костнера. Он обнимает меня так, что все позвонки разом встают на место, поднимает над землей и подкидывает в воздух. Мы счастливы и смеемся. Словно нет никакой войны, не было этих пяти лет и того разговора 1 марта 2019-го на Усачевском рынке. Первые секунды действительно показывают все без шелухи: он так же рад, как я. Он тоже ждал. То самое ожидание, какой-то незримый глазу и непонятный мозгу компонент в нем, которые гнали меня с предельной для зимних шин скоростью и вытащили его из располаги задолго до моего приезда. В движении навстречу есть уже какое-то действие, примиряющее с невозможностью получить желаемое моментально. Мы пять лет это практикуем. Но программа наконец-то обошла системную ошибку.

      – А почему ты сам приехал? Где обещанный мальчик?

      – Поехали уже. Потому что. Ты за мной.

      – Слушай,