Взломанная вертикаль. Владимир Коркин (Миронюк)

о большой квартире и прочем. Словом, с годами Виссарион старался бывать дома реже, пропадал в командировках, собирал книги на историческую тематику, писал рассказы, мечтая увидеть своё имя в одном крупном журнале. Текли недели, месяцы, годы. Он много сил отдавал работе с авторами, его колонки в газете ждали читатели. На его выступления, встречи с газетным активом приходили партаппаратчики. Как-то хороший приятель Прохор Пахомов, секретарь партийного комитета крупного завода, намекнул Стражину, что тот скоро будет включен в резерв инструкторов горкома КПСС.

      – За тобой угощение, – дружески потрепал Виссариона по плечу Прохор, – по моей инициативе тебя включают в партийную команду города. Одобрило и партбюро редакции.

      Потому он перед поездкой в Хорейскую экспедицию оказался как бы на распутье: то ли рвать с журналистикой и поставить крест на мечте о стезе писательской, то ли не помышлять о партийной карьере, и на то у него были свои основания, о которых он ни с кем не делился. Одна из причин: зная немало о состоянии экономики области и страны, о многоликости «ума, чести и совести» эпохи, он постепенно пришел к выводу, что партия со временем стала просто насосом, втягивающим в себя всё самое лучшее, драгоценное и полезное из народа. Позволяя ему жить одинаково бедно, кроме чинодралов разных рангов и отличий, получать квартиры, бесплатно учиться и учить детей, лечиться задарма, иметь другие социальные блага. А к власти приходили лишь нужные партии люди. Партбюрократию он втайне считал «жирными котами», что берут за основу бытия прежде всего своё благополучие. У него был немалый опыт общения с партаппаратчиками, нередко оставлявший в нём сугубо негативный след. Поговорка, что «в семье не без урода» устарела, да ещё как. Шло активное перерождение коммунистической партии, попрание её лучших идеалов. Последний тому пример не выходил из головы. Как-то Бытов, за глаза называемый секретарями парторганизаций «серым кардиналом» обкома партии, предложил Стражину поехать в Старогонский леспромхоз, крупнейший в области, и раздолбать по полной программе его руководство и партком. Мол, ничего не делают для внедрения бригадного подряда, хозяйственного расчёта. Однако журналист знал истинное положение дел в предприятии. Леспромхоз живёт в медвежьем углу, много лет подряд сюда не выделяли новую технику – ни на лесоповал, ни на вывозку древесины, а та, что в эксплуатации – отработала все положенные ресурсы и сроки, устарела морально и физически. О том не мог не знать и обком партии. Стражин уважал и команду директора предприятия и партком. Те прилагали все усилия, чтобы хозяйство было на плаву. Ещё они не умели юлить, изворачиваться перед областным начальством. Старогонский ЛПХ взывал о помощи, однако она была минимальная. Зато строго требовали от «лесных командиров» выработки, высоких производственных показателей, роста партийных рядов. Стражин не хотел причинять ни малейшего вреда лесникам, и под благовидными предлогами уклонился от предложения