Матильда. Любовь и танец. Татьяна Бронзова

красивый!

      – Маля, ты что? Ты говоришь так, как будто влюбилась…

      – А что, нельзя?

      – Конечно, нельзя! – испугалась Юляша. – Забыла, кто он? Наследник престола! А кто ты? Это для папы ты принцесса, а для них – никто! Актриса – и всё!

      – Это я-то никто? – выпрыгнула из своей постели Матильда и, навалившись на Юляшу, стала шутливо бить её своей подушкой. – Это я-то никто? Да ты знаешь, что мне сказал сам император? Он сказал, что я буду красой и гордостью русского балета! Вот кто я! «Краса и гордость»!

      – Сдаюсь, «краса и гордость»! – отбиваясь, смеялась Юляша. – Сдаюсь!

      Юляша и сама была влюблена. Вот уже почти полгода, как она встречалась с бароном Зедделером, офицером Преображенского полка. Девушка знала, что родители барона никогда не дадут разрешения на их брак. Кроме того, вступать в брак офицерам разрешалось только после двадцати девяти лет, а барону исполнилось всего двадцать один. И ко всем этим препятствиям барон был ещё и на три года её младше. Правда, это её мало волновало. Замуж она и сама пока не собиралась. Но вот Матильда со своей влюблённостью в наследника испугала Юляшу не на шутку. Наследник – это не просто какой-то там богатый дворянин или офицер, а старшая сестра очень хорошо знала свою младшую. Она знала, что та будет во что бы то ни стало добиваться своей цели. А ведь на этот раз всё может кончиться плачевно. Как уберечь упрямую сестру от этой катастрофы, Юляша ещё не знала.

      Глава 9

      Выпускницам-пансионеркам балетного отделения в эту ночь тоже не спалось. Как только девушки улеглись по кроватям, они тут же стали возбужденно обсуждать прошедший экзамен и встречу с императором. Больше всего они были потрясены вниманием государя к Матильде и теперь от зависти обмывали ей косточки. Особенно старалась обиженная своим передвижением за столом отличница Скорсюк.

      – Её посадили рядом с наследником, и ему ничего не оставалось, как только общаться с ней, – сплетничала она. – Кшесинская так старалась! Строила ему глазки, заливалась своим кошмарным смехом, никуда его от себя не отпускала. И наш будущий император просто растерялся от такой наглости танцовщицы, возомнившей себя бог знает кем! Он даже ни разу не поднялся, чтобы пообщаться ещё с кем-нибудь. Наверно, решил, что мы все такие же безмозглые кокетки, как она.

      – Но, ты же сидела рядом с ним с другой стороны? Почему же ты не поговорила с наследником? Не показала свой ум? – спросила, как всегда, спокойным голосом Соня Перова.

      – Так разве она даст! – возмутилась Скорсюк. – Всё время что-то трещала.

      – А о чем они говорили? – поинтересовалась Рыхлакова.

      – Я ничего не поняла, то про какие-то чашки, то наследник рассказывал ей про бал-маскарад во дворце. Я не могла толком уловить, но они всё время громко смеялись. Эта Кшесинская знает, чем подкупить молодых людей!

      – Чем же? – тут же заинтересовались девочки.

      – Своими игривыми глазками и дурацким смехом! – зло ответила Скорсюк.

      – А император-то почему её выделил из всех? Тоже за игривые глазки? – возмутилась Ольга.

      – Конечно!