Сочувствую, что вы так чувствуете. Ребекка Уэйт

Пожилые соседи смотрят на часы и начинают прощаться. Хью и Ники направляются к двери вместе, а Лидия, усадив в такси Жилетку, говорит Элис:

      – Довезу его до дома. – И, помолчав, добавляет: – Знаете, я сомневаюсь, что они с вашей тетей вообще были знакомы. Я спросила его, как ее звали, и он ответил, что ее имя внезапно вылетело у него из головы, но то ли оно начинается на «М», то ли нет.

      – О господи. – Элис готова расплакаться.

      – Да ничего страшного, – успокаивает ее Лидия, – такое на похоронах сплошь и рядом случается.

      «Неужто и правда?» – думает Элис.

      Когда гости разошлись, а мать с Майклом собирают в банкетном зале посуду, Элис отправляется на поиски Ханны. Та обнаруживается на кухне – моет бокалы.

      – Приношу пользу, – объясняет она, увидев Элис.

      – Да не надо. Я сама справлюсь.

      Кто-то, может, и запротестовал бы, но Ханна лишь пожимает плечами и снимает кухонные перчатки.

      – Отличная церемония, Элис, – говорит она, – мне понравилось.

      – Этот старик… – вздыхает Элис.

      – Настоящий гвоздь программы. Когда я умру, непременно пригласи его на мои похороны, ладно?

      – Может, подвезти тебя до Лондона? – предлагает Элис. – Мы с мамой минут через двадцать поедем.

      – Нет, не надо, меня Майкл подбросит.

      – Он тебе будет рассказывать, как улучшить свою покупательную способность на рынке недвижимости.

      – У меня наушники есть.

      Они переглядываются. Элис уже собирается снова заговорить, когда Ханна произносит:

      – Ладно, возьму свою жизнь в собственные руки и пойду с мамой попрощаюсь. Пожелай мне удачи, – она направляется к двери, – еще увидимся. – И напоследок, через плечо: – Если выживу.

      – Удачи, – говорит Элис, но Ханна уже ушла.

      Уборку Элис с матерью заканчивают молча. Элис знает, что у матери целый набор разных видов молчания, и прекрасно понимает, когда тишину лучше не нарушать.

      – Надеюсь, урок ты усвоила, – говорит наконец мать. – Вот что бывает, когда у тебя спиртное рекой льется.

      – Ничего у меня не льется, – возражает Элис.

      – Это просто катастрофа.

      – Прости, – извиняется Элис, – я и не ожидала, что он столько выпьет.

      – Ты никогда ничего не ожидаешь, верно, Элис? Оно все само случается.

      Элис взвешивает ее слова. Последняя фраза – и впрямь безжалостно точное обобщение ее жизни.

      – Гости хвалили церемонию, – говорит она, – и угощение пришлось кстати. Кроме… кроме вина.

      Мать вздыхает.

      – Церемония – это же важная часть похорон. Как, по-твоему?

      – Думаю, да.

      – И Ханна приехала. Ханна дома.

      На это мать не отвечает.

      Когда оставшиеся сэндвичи упакованы, а чашки и бокалы убраны, Элис запирает дверь и бросает ключ в почтовый ящик.

      В машине они сперва сидят молча. Элис чувствует, как опускается на нее тяжесть минувшего дня.

      – Ну вот и все, – произносит мать. Прежде она говорила это на Рождество, ранним