Сочувствую, что вы так чувствуете. Ребекка Уэйт

нее все еще не доходит, даже когда девочки на детской площадке заводят разговор о будущих мужьях и Селия говорит, что ее муж будет врачом.

      – У тебя и мужа-то не будет, – заявляет одна девочка, и остальные хихикают.

      Селия думает, будто они намекают на то, что она умная.

      – Ничего подобного, – заверяет она, – сейчас мужчинам уже не нужны глупые жены.

      Это Селия узнала от матери, которая интересуется современными тенденциями в жизни общества. На дворе шестидесятые, мир меняется.

      Вот только все вокруг над ней хихикают, и Селию это раздражает, такие насмешки ей невыносимы. Девочки убегают, а она пытается догнать их. Незадолго перед девятым днем рождения Селии одиннадцатилетняя Кэти рассеивает наконец мрак недоумения.

      – Ты страшная, – говорит она откровенно, – так все думают. Мама так папе сказала, я сама слышала. Только она сказала «невзрачная». Но я в словаре посмотрела, это значит «страшная». – Кэти говорит все это беззлобно, в свойственной ей невыразительной манере.

      Если бы Кэти хотела ее обидеть, Селия, возможно, не приняла бы все так близко к сердцу.

      У себя в комнате она подбегает к зеркалу и вглядывается в заплаканное лицо. Невзрачная. Да, теперь она это видит.

      Мать Селии много чего находит утомительным, и Селию прежде всего.

      – Давай не сейчас, – отмахивается она, когда Селия обращается к ней с вопросами или хочет поделиться наблюдениями.

      Мать любит вышивать, но всегда одно и то же – нарциссы на белом фоне. Селия часто подходит к матери, когда та сидит в гостиной. Мать ритмично взмахивает иголкой и не отрываясь смотрит в окно, хотя оттуда ничего не видно, кроме уголка аккуратного газона.

      Почти все детство Селии над каминной полкой висит вышивка с нарциссами. Селия провела немало часов, прикидывая, одна и та же это вышивка или их меняют. Почему-то она знает, что с матерью об этом не стоит разговаривать. Селия украдкой разглядывает нарциссы, но каждый раз, вроде бы заметив изменения, она почти тотчас же начинает сомневаться: возможно, трубка у нарцисса в середине и раньше была того же темно-желтого оттенка, а этот лишний стежок у листка ей прежде просто в глаза не бросался?

      В раннем детстве Селия и сама рисует нарциссы. Кэти уже учится вышивать, а вот Селия считается слишком маленькой, поэтому вынуждена довольствоваться фломастерами и акварелью. Сама она никакой особой страсти к нарциссам не питает, думая лишь, что именно их полагается изображать художникам.

      Однажды, когда отец приходит домой, Селия вручает ему свой последний рисунок с нарциссами. Остановившись в дверях гостиной, отец смотрит на картинку в руках у Селии, переводит глаза на вышивку над камином, а после – на мать с Кэти. Те сидят на диване и вышивают нарциссы. Наконец его взгляд снова падает на рисунок Селии.

      Словно лишившись дара речи, отец молчит, а потом изрекает:

      – Надо выпить. – И выходит из гостиной, так ничего и не сказав про рисунок Селии.

      Как-то раз Селия спрашивает мать, почему та так много вышивает, и мать отвечает:

      – Мне