Сочувствую, что вы так чувствуете. Ребекка Уэйт

работе?

      – Мы ходили в спонсорский поход… – начинает было Элис.

      – Они просто не понимают, как ты переживаешь, вот в чем беда-то, – не унимается Жилетка, – а они еще так смотрят на тебя. – Осушив бокал, он глядит в пустоту. – Им-то легко. Знай себе лежи.

      – Не хотите чаю? – быстро спрашивает Элис.

      Жилетка удивленно поворачивается к ней. Отвечает он не сразу, сперва словно переваривает услышанное, а потом говорит:

      – Было бы славно. Благодарю.

      С детской кротостью он следует за ней к столику, отдает ей бокал и дожидается, пока она нальет ему чаю, добавит молока и передаст ему чашку с блюдцем:

      – Вот, держите.

      Он отхлебывает чаю.

      – Возьмите еще печенье. – Элис дружелюбно протягивает ему блюдо с печеньями.

      Напротив них, с другой стороны столика, Майкл угрюмо жует сэндвич с ветчиной. Сперва он наблюдал за Жилеткой, а теперь уставился на Элис. «Я предупреждал», – отчетливо читается в его взгляде.

      – Пойду свежим воздухом подышу. – И Жилетка с чашкой в руках, пошатываясь, направляется к выходу.

      – Как ты допустила, чтоб он так напился? – спрашивает подошедший Майкл.

      – Ничего я не допускала. И вообще, не особо он и напился.

      – Ты посмотри только, как его заносит. – Наблюдая за тем, как Жилетка шагает по залу, Майкл откусывает сэндвич, жует и качает головой: – На вкус как яйцо.

      Это он произносит не сердито, а скорее печально.

      – Как чудесно, что Ханна приехала, – говорит Элис, – правда ведь? Я, пока ее не увидела, и не думала, что она приедет.

      Майкл пожимает плечами:

      – Ханна поступает, как ей удобно. Вечно такая была.

      – И она вернулась, – сдерживаться дальше Элис не в силах, – вернулась насовсем. Она сама мне сказала.

      – По крайней мере, теперь мы за ней присмотрим. Чтобы она вразнос не пошла.

      – Да никуда она не пойдет, – отмахивается Элис. В этом Майкл, похоже, не уверен. – Главное, – говорит Элис, – это что мы снова вместе. Наконец-то.

      – Только отца нет, – коротко бросает Майкл, – и это с концами.

      Он произнес это без особых эмоций, поэтому Элис, которая обычно рвется утешить собеседника, не знает, как ей ответить. Их отвлекает громкое звяканье – кто-то постукивает вилкой о бокал. Гул голосов стихает, и Элис озирается, выискивая источник звяканья. К собственному ужасу, она видит, что это Жилетка: до двери он так и не добрался, зато выдвинул в центр зала стул и влез на него. В руке Жилетка держит очередной бокал вина.

      – Пора сказать несколько слов, – со свойственной пьяным старательностью он пытается выговаривать эти самые слова особенно четко, – об усопшей.

      – Что он такое творит? – шипит Майкл Элис.

      – Собирается речь произнести, – шепчет она в ответ.

      – Это я понял, Элис.

      Теперь, оказавшись в центре внимания, Жилетка растерян и не знает, что сказать дальше. Лицо его на миг искажается в панике. Элис надеется, что он ограничится обычными клише, мол, ее тетушка прожила интересную жизнь, это острая утрата для всех и прочее, и прочее,