Тени проклятых земель. Максим Безликий

Он чувствовал её боль, её тоску, её страх.

      Он закрыл альбом и отложил его в сторону. Он знал, что эта фотография – ключ к разгадке тайны Елены Смирновой. Он должен выяснить, что произошло с ней на самом деле. Он должен помочь ей обрести покой. Но как? Этот вопрос не давал ему покоя.

Шепот на ветру

      Сон стал беспокойным. Нет, скорее, сон отсутствовал как таковой. Марк ворочался в постели, пытаясь хоть как-то расслабиться, но тщетно. В голове крутились образы Елены с фотографии, тени в углу, невнятного шепота. Закрывая глаза, он видел длинные, узкие коридоры, уходящие в непроглядную тьму, и безликие фигуры, шепчущие что-то неразборчивое на непонятном языке. Просыпаясь в холодном поту, он судорожно оглядывал комнату, ища подтверждение, что это всего лишь кошмар. Но ощущение чужого присутствия никуда не исчезало, давящее и неотступное.

      Днём он пытался отвлечься работой. Заказчики ждали статьи, редакторы – правки, а голова была забита призраками прошлого. Он снова устроился за компьютер, уставившись в монитор с пустой страницей. Но слова не складывались в предложения, предложения – в абзацы, а абзацы – в текст.

      В конце концов, он отбросил ручку (да, он всё ещё писал от руки, считая, что так мысли приходят быстрее) и вышел из комнаты. Прошелся по квартире, машинально поправляя висящие криво картины (ещё одно «наследство» от Аглаи Фёдоровны), ища хоть что-то, что могло бы его успокоить.

      На кухне, пытаясь приготовить хоть что-то съедобное, он почувствовал ледяное прикосновение к шее. Нежное, но оттого ещё более пугающее. Он обернулся с такой резкостью, что чуть не уронил сковороду. Но за ним никого не было. Только слабый сквозняк из неплотно закрытого окна.

      Марк отбросил нож, которым собирался резать лук, и выбежал из квартиры, задыхаясь от страха. Он почувствовал, как его охватывает паника. Ему казалось, что он сходит с ума, что его реальность рушится на глазах.

      В этот вечер он долго бродил по улицам, не решаясь вернуться в проклятую квартиру. Он бесцельно слонялся по парку, сидел на скамейке, наблюдая за прохожими, пытался думать о чём-то отвлечённом, но всё тщетно. Образ Елены преследовал его, как навязчивая идея.

      Под утро, когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь кроны деревьев, он всё же решился вернуться. Усталость и бессилие взяли верх над страхом. Он понимал, что бегством ничего не решишь.

      Поднимаясь по лестнице, он почувствовал, как сердце бешено колотится в груди. Каждый шаг отдавался эхом в пустом подъезде, словно кто-то шел за ним следом.

      Войдя в квартиру, он первым делом закрыл дверь на все замки. Ощущение чужого присутствия никуда не делось. Оно висело в воздухе, как густой туман.

      Он огляделся по сторонам. Всё было на своих местах. Ничего не изменилось с вечера. Но что-то было не так. Что-то неуловимо изменилось.

      Вдруг он услышал звук. Тихий, едва различимый. Скрип половицы.

      Он замер, прислушиваясь. Скрип повторился. На этот раз громче и отчётливее. Скрипнул пол в соседней комнате.

      Марк почувствовал, как волосы встают дыбом на затылке. Он знал,