Тени проклятых земель. Максим Безликий

ой дымкой, но никаких признаков дождя не было видно.

      – Что-то не так, Том? – услышал он тихий голос.

      Это была его жена, Марта, женщина с мягкими чертами лица и добрыми глазами. Она стояла в дверях, придерживая фартук, ее седые волосы были аккуратно уложены.

      – Не знаю, Марта, – ответил Том, – Просто какое-то предчувствие. Как будто что-то надвигается.

      Марта подошла к нему и взяла его руку в свою.

      – Ты слишком много работаешь, Том. Тебе нужно отдохнуть. Ничего страшного в Миллвуде никогда не происходит. Это самый тихий городок во всем штате.

      – Знаю, знаю, – вздохнул Том, – Но все равно… Эта тишина меня и беспокоит. Слишком уж все спокойно.

      Он поцеловал Марту в щеку и направился к своей машине – старенькому Ford Crown Victoria, повидавшему лучшие времена.

      – Буду поздно, – крикнул он, садясь за руль, – Нужно заехать к Бертраму. Он что-то возится со своим самогонным аппаратом.

      Марта махнула ему рукой в ответ. Том завел машину, и она, тяжело вздохнув, тронулась с места. Он выехал на главную улицу, мимо аккуратных домиков с ухоженными лужайками. Миллвуд был маленьким городком, где все друг друга знали. Или, по крайней мере, так казалось.

      В начальной школе Миллвуда, расположенной на другом конце города, Эмили Картер, молодая учительница третьего класса, разбирала стопки тетрадей. Ее классная комната была украшена детскими рисунками и яркими плакатами. Эмили любила свою работу. Любила этих маленьких, любопытных детей, их искренность и наивность.

      Она была полна энтузиазма и верила в лучшее в людях. Возможно, слишком верила. Ее оптимизм иногда казался наивным, особенно в этом суровом мире. Но она не собиралась его терять. Она хотела, чтобы ее ученики выросли добрыми и честными людьми.

      Она закончила разбирать тетради и взглянула в окно. Вечер опускался на Миллвуд, окрашивая небо в пастельные тона. Она собиралась уже уходить, когда заметила странную фигуру, стоящую на другой стороне улицы, возле старого клена.

      Это был мужчина. Высокий, худой, с темными волосами, закрывающими лицо. Он просто стоял там, неподвижно, и смотрел на школу. В его позе было что-то странное, что-то отталкивающее.

      Эмили почувствовала легкий укол страха. Она никогда раньше не видела этого человека в Миллвуде. Она попыталась разглядеть его лицо, но он стоял в тени.

      Она простояла у окна несколько минут, наблюдая за ним. Он не двигался. Просто стоял и смотрел. Ей стало не по себе. Она решила, что ей пора идти.

      Она выключила свет в классе и вышла в коридор. Было тихо и темно. Лишь вдалеке слышалось эхо шагов уборщика. Она пошла к выходу, стараясь не смотреть в окно.

      Когда она вышла на улицу, мужчины уже не было. Она облегченно вздохнула. Наверное, ей просто показалось.

      Она направилась к своей машине, припаркованной возле школы. Но чувство тревоги не покидало ее. Она чувствовала, что за ней наблюдают.

      В этот же вечер, Том Бёрнс сидел в прокуренной лачуге Бертрама, старого самогонщика, живущего на окраине города. Запах браги и табака стоял в воздухе, словно густой туман.

      – Так что тебя привело, шериф? – спросил Бертран, протирая стакан тряпкой. Он был худым стариком с морщинистым лицом и хитрыми глазами.

      – Ты знаешь, Бертран, – ответил Том, – Жалобы. Говорят, ты снова варишь.

      – Я? Варить? – Бертран притворно удивился, – Да я воды чистой не пью!

      – Не ври мне, Бертран, – усмехнулся Том, – Я слышал запах за километр.

      Бертран вздохнул и налил Тому стакан самогона.

      – Ладно, признаюсь. Варю. Но понемногу. Для себя.

      Том выпил самогон одним глотком. Он обжег горло, но потом разлился приятным теплом по всему телу.

      – Не понемногу, Бертран. Слишком много шума от тебя. Соседи жалуются.

      – Да что им не нравится? Я никому не мешаю. Живу тихо, никого не трогаю.

      – Дело не в этом, Бертран. Закон есть закон.

      – Да пошел этот закон! – огрызнулся Бертран, – Я всю жизнь варю, и никто мне слова не говорил.

      – Времена меняются, Бертран. Ты должен это понять.

      – Да ничего не меняется! Все те же жадные рожи, все те же лживые слова.

      Том вздохнул. С Бертраном всегда было трудно договориться.

      – Ладно, Бертран. Я тебя предупредил. Еще раз услышу жалобы, и мне придется тебя арестовать.

      – Арестуй, – буркнул Бертран, – Не впервой.

      Том встал и направился к двери.

      – Спокойной ночи, Бертран.

      – И тебе не хворать, шериф.

      Том вышел из лачуги и сел в машину. Он чувствовал себя уставшим и раздраженным. Бертран всегда выводил его из себя.

      Он завел машину и поехал обратно в город. Но чувство тревоги не покидало его. Наоборот, оно усиливалось. Ему казалось, что что-то плохое должно случиться.

      В ту же ночь, в заброшенном лесопильном заводе на окраине Миллвуда, произошла