Лекарь. M. Tursunov

каждая колба словно ждала прикосновения. Травы с дальних земель, о которых Томас прежде только читал, порошки неведомого происхождения, перегонные кубы тончайшего стекла. В другое время он бы замер от восхищения перед таким богатством.

      Охранники стояли у дверей – молчаливые тени с внимательными глазами. Их присутствие не тяготило – к стражам быстро привыкаешь, как к собственной тени. Они следили за каждым его движением, но не мешали работать.

      Томас начал с простого – обычные отвары, обычные настойки. Пальцы помнили работу, но разум был занят другим. Снова и снова он возвращался к той ночи, когда родился первый эликсир. Капли росы на кладбищенских травах… лунный свет, преломленный в стекле… пыльца ночных цветов…

      Из записей старшего стража:

      «Новый лекарь проводит в лаборатории почти все время. Работает методично, спокойно. Ничего подозрительного – обычные целебные составы. Хотя иногда застывает над колбами, словно прислушиваясь к чему-то, что слышит он один.»

      Странно… Когда Томас пытался восстановить рецепт эликсира, память словно затягивало туманом. Он помнил каждую травинку, помнил последовательность действий, но что-то ускользало. Что-то важное, связанное не с травами и настоями, а с тем состоянием духа, в котором он находился тогда.

      Отчаяние? Страх за мать? Или что-то еще – то, что нельзя повторить, как нельзя дважды войти в одну реку? Он перебирал травы, смешивал настои, но чувствовал – не то. Словно пытался поймать тень птицы вместо самой птицы.

      Сегодня он попробовал новое сочетание трав. В нос ударил знакомый запах, на миг показалось – вот оно! Но нет… очередная тропинка в никуда. А охранники все смотрели, смотрели… Томас думал – докладывают ли они каждый вечер о его неудачах? И если да – кому?

      В этом городе, в этом странном доме, где каждое его движение было на виду, Томас словно потерял что-то важное. Может быть, именно это и было главным ингредиентом эликсира – та абсолютная свобода отчаяния, когда нечего терять?..

      Из записей личного слуги:

      «Сегодня господин наконец оставил свои эксперименты. Весь вечер провел у окна, барабаня пальцами по подоконнику. А потом вдруг попросил устроить встречу с начальником стражи.»

      Разговор у камина был долгим. Томас знал – каждое его слово взвешивается, каждый жест изучается.

      «Мне нужно навестить мать,» – сказал он просто. «Вы обещали эту возможность.»

      Начальник стражи, грузный мужчина с внимательными глазами, медленно кивнул. «Конечно. Мы можем привезти её сюда. В комфорте, со всеми удобствами…»

      «Нет,» – Томас покачал головой. «Она… она слишком слаба для путешествий. И потом, вы же понимаете – если её привезут сюда, в город начнут ползти слухи. Люди станут задавать вопросы. А если я сам навещу её, тихо, незаметно…»

      «Вы же не думаете, что мы отпустим вас одного?»

      «Конечно нет. Но подумайте – что привлечет больше внимания: группа вооруженных людей, сопровождающих пожилую женщину через весь город, или один человек, закутанный в плащ, пробирающийся