Лекарь. M. Tursunov

он напоследок. «У вас есть время. И помните – мы можем быть очень щедрыми… или очень жестокими.»

      Когда он ушел, Томас еще долго размышлял о его словах. О тех тайных знаниях, что они хранят. О той силе, которой обладают. Но больше всего – о том страхе, что он уловил в его голосе. Страхе перед чем-то, что они не могут понять и контролировать…

      Странно, но вскоре после этого мысли начали путаться. В глазах потемнело, и Томас провалился в беспамятство. Последнее, что он помнил – металлический привкус во рту и гулкий стук собственного сердца.

      Сознание возвращалось медленно, окутанное ароматами благовоний и свежих цветов. Томас услышал тихий женский смех, похожий на перезвон серебряных колокольчиков.

      «Он очень красив,» – прошептал кто-то. «Совсем не похож на простого лекаря…»

      «Тише, он просыпается…»

      Томас открыл глаза. Над ним склонилось лицо удивительной красоты – смуглая кожа, миндалевидные глаза, губы как лепестки розы. Девушка отпрянула с легким вскриком, но в её глазах плясали озорные искры.

      В комнате их было несколько – все молодые, все прекрасные. Их полупрозрачные одежды переливались в свете свечей, как крылья бабочек. Одна играла на арфе, другая курила кальян, выпуская колечки ароматного дыма.

      «Господин проснулся,» – проворковала смуглянка. «Позволите помочь вам одеться? Для вас приготовлен чудесный наряд…»

      Их нежные руки облачили его в шелка и бархат. Томас никогда не носил ничего подобного – ткани струились по коже как вода, расшитые золотом узоры мерцали при каждом движении.

      В пиршественном зале музыка звучала громче, страстнее. Танцовщицы извивались в чувственном танце – их тела, умащенные благовоными маслами, блестели в свете сотен свечей. Длинные волосы струились по обнаженным плечам, монисты звенели в такт движениям.

      Томас возлежал на подушках, а они кружились вокруг него, подобно экзотическим цветам. Одна поднесла к его губам гроздь винограда, другая омыла руки розовой водой, третья массировала его плечи.

      Смуглянка – её звали Розалина – оказалась особенно искусной танцовщицей. Её тело словно растворялось в музыке, каждое движение было наполнено такой грацией, что захватывало дух. Когда она приблизилась, он уловил аромат жасмина, исходящий от её кожи.

      «Вы совсем не похожи на узника,» – прошептала она, склонившись к его уху. Её дыхание было горячим, как пустынный ветер. «Скорее на принца из старых сказок…»

      Вино было терпким и сладким, как поцелуи. Розалина кормила его с рук фруктами и сладостями, а её сестры по танцу создавали вокруг них живой вихрь красоты и страсти. Время потеряло значение – существовала только эта ночь, эта музыка, эти прекрасные создания…

      Пробуждение в темнице было подобно падению с небес в преисподнюю. Только аромат жасмина, все еще хранившийся на коже, напоминал о том, что роскошная ночь не была сном. И этот контраст – между раем и адом – был страшнее любой пытки.

      …Снова роскошь. Снова Розалина с её жасминовым