Тайна заброшенного монастыря. Андрей Гордеев

молча выслушал гостя и задумался. Петра Митрофанова он знал давно. Тесть Петра служил в соборе Александра Невского священником, но не так давно умер. Двоюродный дядька Митрофанова, один из известных горожан Петрозаводска, входил в церковный совет собора Александра Невского. Не сказать что Петр был очень набожным, в отличие от своей жены Марфы, но к церкви относился с уважением, не богохульствовал и крест на груди носил, не в пример безбожникам-большевикам. Петр Митрофанов всю Первую мировую войну провел на передовой, с солдата дослужился до младшего офицерского чина, унтер-офицера. На фронте вступил в партию эсеров, так как считал, что их идеи о земле больше подходят для крепкого крестьянского мужика. Когда он приехал после демобилизации в Петрозаводск, его, как боевого фронтовика, местная партийная ячейка выдвинула в Олонецкий губсовет. Вести Петр принес нехорошие. Но почему-то протоиерей был готов к ним. Об этом или о чем-то подобном говорили все события за последние полтора года: отречение царя, две революции, новая власть непривычных на слух Советов, брожения в умах от речей разных смутьянов.

      – Хорошо. На все воля божья! За весть спасибо от святой церкви нашей. – С этими словами протоиерей встал, дав понять, что больше ничего не скажет и гостю пора уходить.

      Петр Митрофанов поднялся:

      – Прощайте, отец Пимен!

      – С богом! – перекрестил его протоиерей и остался стоять, задумчиво смотря вслед спускавшемуся по лестнице гостю.

      Затем он подозвал Семена и велел запрячь свои сани.

      К утру за столом у протоиерея сидел священник Мифодий, крепкий, высокий мужчина сорока двух лет. Год назад иерей Мифодий, будучи военным священником, попал под обстрел германских орудий и был тяжело контужен. После госпиталя его списали с военной службы и направили служить в Олонецкую епархию. Протоиерей с удовлетворением смотрел на слаженную фигуру Мифодия, на его суровое лицо, на котором удивительно смотрелись темные карие глаза, излучавшие обволакивающий теплый свет. Лучшей кандидатуры для предстоящей миссии найти сейчас было невозможно. Протоиерей вспомнил их первую встречу, когда Мифодий исповедовался ему и откровенно рассказывал о войне. На передовой иерей не раз шел вместе с солдатами, бросавшимися в атаку. Участвовал и в рукопашном бою, когда немцы врывались в русские окопы. Ох, и погулял тогда его кулак с зажатым в нем массивным серебряным крестом по головам неприятеля! Но самые свои грехи Мифодий видел в том, что сам становился солдатом и убивал германцев не только кулаками, но и смертельной пулей, беря в руки оружие погибших и раненых своих соотечественников.

      – Тебе предстоит ответственная и, может быть, опасная миссия, отец Мифодий, – негромким, четким голосом сказал протоиерей. – Советы решили отобрать у нашей церкви все ценное имущество для нужд своей революции. Тебе предстоит отвезти в Яшезерскую пустынь к настоятелю игумену Никону казну церкви и нашу ценную утварь. С тобой поедут мой работник Лазарев Семен и сторож Крестовоздвиженского собора Баженов Прокопий. Идем со мной, – позвал