Горизонты времени. Виктор Рогожкин

идти речь, если с хлебом туго?

      – Александр Николаевич, мы с вами будто на разных планетах живём. О каких делянках вы говорите? Если крестьяне начнут добывать деньги иначе, никого у вас тут из этих бедолаг не останется! У них будут деньги и хлеб они просто купят в лавке. Никто не захочет работать на земле! Поймите вы это. Сейчас просто переходной период. Они только-только из рабства вашего выходят.

      – Как никто не захочет? А кто же будет обрабатывать поля и делать всё остальное?

      – А кого вы наймёте себе за реальные деньги. Да. И хлеб и мясо тоже, кстати, будут очень хорошо цениться. Не то что сейчас.

      – Тогда нам помещикам полный разор придёт! – хозяин поник.

      – Вы правы, он и придёт. Но я закончил сельскохозяйственную академию и профессионально понимаю то, о чём вы говорите. Также я очень многое могу рассказать о правильной обработке земли и скотоводстве, правда, как это всё делалось уже через полтора века. Что бы эффективность вашего труда стала максимальной.

      Тут я вспомнил то, что говорил мне преподаватель про разность мышления помещика и крестьянина.

      – Правильную обработку?! – чуть ли не закричал Энгельгардт. – Знаю я вашу «правильную»! Вы опять мне за машины начнёте говорить? Как у немца и американца? Обрабатывать механизмом? Без сохи? Землю ворошить на два шведских плуга в глубину? А где мужик денег найдёт на шведский плуг? Первый же пень и нет механизма! А как косить, а круги нарезать? Тоже механизмом? А молотить, собирать? Да машины никогда не смогут перебирать рожь с пшеницей так шустро и бережно на отборную и посевную, как наши бабы руками. А лён драть?

      – Я вас расстрою, Александр Николаевич. Для машин то, что вы обозначили – сущий пустяк. В моём времени машины даже ходят, как люди, и даже разговаривают, – тут меня понесло. – Вы просто послушайте: к примеру, для уборки хлеба существуют специальные устройства…

      – Жатвенные машины? – перебил меня оживлённый Энгельгардт.

      – Они – не просто жатвенные, они ещё и молотят, и веют – то есть выдают готовое зерно! Называют у нас их «комбайны». Они – как паровозы, только поменьше и без рельсов, но тоже на колёсах. Они уже лет сто на полях работают в моём времени… Я не буду говорить про новейшие комбайны, такие как «Акрос», я вам скажу за старую «Ниву СК-5», которой, когда мне исполнилось двадцать лет, уже шёл пятый десяток. Так вот. Эти старые машины убирают любые зерновые и обмолачивают их со скоростью пять килограмм чистейшего зерна в секунду. Такой комбайн просто едет по полю, захватывая почти четыре метра нивы шириной, и собирает весь хлеб. Любое зерно. Почти ни зёрнышка мимо.

      – За счет чего работают эти ваши машины? Опять электричество? – Александр Николаевич заинтересовался.

      – Да нет, на простой солярке, ну, по-вашему – нефти. И потом только подгоняй к нему грузовики, пардон, телеги – готовый хлеб куда сгружать и увозить на хранение. Если в таком темпе жать, то я думаю, что у вас телег по всем окрестным деревням не хватит даже за двумя комбайнами угнаться. И что тут делать вашему мужику? Смотреть на это? От такой скорости