Африканский тиран. Биография Носорога. Начало. Лоф Кирашати

тогда не сказала ничего хорошего, всех подряд, включая его самого, обругала, поэтому вспоминать про их встречу он не любил. Но тут такое дело, что в одиночку не разобраться.

      – Погоди, – прервал его рассказ Абрафо. – Она что, так и сказала, мол, Зэмкин отец твоей пули достоин.

      – Сказала. Не так, конечно, но смысл похожий.

      – И как это понимать прикажешь? Может, её опять спасать надо?

      Кифару только плечами пожал. Хотя на душе у него после того разговора снова сделалось неспокойно.

      Что касается отца, то изменился не он сам. Изменилось его отношение к сыну. Как если бы любовь росла вместе с ревностью. Или с подозрительностью. Кифару теперь всё чаще замечал на себе его задумчивые взгляды. Подобные взгляды он ловил на себе и раньше, до болезни, но тогда отец их не прятал, как теперь.

      – Послушай, – начал Абиой как-то утром, наблюдая за приготовлениями сына к обычной рыбной ловле в кампании Абрафо и его отца, – тебе всё это нравится?

      – Нравится? Ты про что?

      – Я имею в виду, тебя такая жизнь устраивает? – поправился Абиой.

      – В каком смысле?

      – Во всех. – Отец понизил голос, хотя Таонга с сынишкой крепко спали после безсонной ночи. – Рыбалка, школьные друзья, этот остров…

      – А что не так с рыбалкой?

      – Сядь.

      Судя по всему, отец намеревался завязать долгий разговор. Не опоздать бы.

      – Мне кажется, ты понимаешь меня лучше, чем готов сам себе в этом признаться, сын. Помнишь, ты тогда-то приставал ко мне с вопросами о том, почему наш остров никто больше не трогает?

      – Наверное.

      – А помнишь, чем вынудил меня рассказать тебе про деда?

      Этого Кифару не помнил.

      – Ты попрекнул меня моим именем.

      – Я…

      – Не переживай. Всё правильно. Ты тогда попал в точку, но я не стал тебе рассказывать всего. Всего я и сам до конца не знаю. Но эта старуха…

      – Ты ей обещал ничего нам не говорить, – осторожно напомнил Кифару.

      – И не собираюсь. Я не про наш с ней разговор, а про то, о чём он заставил меня крепко задуматься.

      – О чём?

      – Ты слышал про Килиманджаро?

      Кто же не слышал про Килиманджаро! Тем более что до неё от озера не так уж далеко. Вот бы на эту гору взглянуть! А уж если взобраться…

      – Конечно.

      – А знаешь, почему она так называется?

      – Ну, Вереву, кажется, говорила нам, что от слова «килима», то есть «холм», и от старого «нждаро», означающего не то «белый», не то «сверкающий».

      – Правильно. Это на суахили. И никто из вас не стал задавать ей никаких вопросов?

      – Насчёт?

      – Насчёт того, почему самая великая гора Африки называется «холмом», например, а не «горой», то есть «млинма»?

      – Нет.

      – Тогда слушай. Давным-давно на горе, которая сегодня называется Килиманджаро, жил великий царь Килеман. На языке чагга, которые до сих пор селятся вокруг Килиманджаро, это значит «тот, кто побеждает». Килеман и в самом