Ночной цирк. Эрин Моргенштерн

как мы сможем состязаться. Ведь цирк будет постоянно переезжать с места на место, а я должен оставаться в Лондоне. Мне придется действовать на расстоянии.

      – Я могу поехать, – предлагает Изобель.

      – Что? – Марко вновь поднимает на нее взгляд.

      – Ты говорил, что прорицательницу для цирка так и не нашли, верно? Я могу гадать на картах. Конечно, я никогда не гадала никому, кроме себя, но у меня получается все лучше и лучше. Пока цирк будет гастролировать, я смогу тебе писать. Ведь мне все равно нельзя оставаться здесь, когда начнется состязание, а так мне хоть будет куда податься.

      – Что-то в этом плане мне не нравится, – нерешительно говорит Марко, хотя сам толком не понимает, что именно.

      Он никогда не думал, что Изобель может как-то участвовать в его жизни и вне стен этой квартиры. Он старался не говорить ни о Чандреше, ни о цирке, отчасти потому, что хотел иметь что-то свое, и отчасти потому, что это казалось правильным. Особенно учитывая смутный намек наставника по этому поводу.

      – Прошу тебя, – настаивает Изобель. – Так я смогла бы тебе помочь.

      Марко медлит с ответом, рассеянно блуждая взглядом по книгам. Перед его мысленным взором стоит девушка в театре.

      – Тебе это поможет быть ближе к цирку, – не отступает Изобель, – а мне будет чем заняться, пока длится твое состязание. Когда оно завершится, я смогу вернуться в Лондон.

      – Я ведь даже не знаю, в чем оно заключается, – возражает Марко.

      – Однако ты точно знаешь, что мне нельзя остаться с тобой на это время? – спрашивает она.

      Марко вздыхает. Они уже обсуждали это, пусть и не вдаваясь в подробности, но все же достаточно, чтобы понять, что с началом поединка они расстанутся.

      – Я и без того очень занят работой на Чандреша. Мне придется посвятить состязанию всего себя… Не отвлекаясь, – он повторяет слово, которое использовал наставник, отдавая свой завуалированный под пожелание приказ.

      Он сам не знает, что кажется ему большим злом: вовлечь Изобель в поединок или отказаться от единственного человека, которого он добровольно впустил в свою жизнь.

      – Вот видишь. А так я смогу не отвлекать тебя, а помогать, – говорит Изобель. – А если тебе запрещено иметь помощника, что ж, я буду просто писать тебе письма, что в этом плохого? По-моему, решение просто идеальное.

      – Я мог бы организовать для тебя встречу с Чандрешем, – предлагает Марко.

      – А ты бы мог… убедить его нанять меня? – спрашивает Изобель. – Мог бы? Если ему понадобится дополнительное убеждение?

      Марко неуверенно кивает. Сомнения не покидают его, но необходимо выработать хоть какую-то стратегию. Тактику, при помощи которой он сможет противостоять неожиданно объявившемуся сопернику.

      В голове неотступно крутится ее имя.

      – Как зовут дочь Просперо? – спрашивает Изобель, словно подслушав его мысли.

      – Боуэн, – отвечает Марко. – Ее зовут Селия Боуэн.

      – Красивое имя, – замечает Изобель. – У тебя болит рука?

      Марко опускает глаза, с удивлением понимая, что уже давно