Ночной цирк. Эрин Моргенштерн

черными и блестящими, как вороново крыло.

      – Восхитительно, – выдыхает Чандреш.

      Селия улыбается.

      В два прыжка взлетев по ступеням, Чандреш подбегает к ней. Он рассматривает ее платье со всех сторон.

      – Можно? – спрашивает он, протягивая руку.

      Селия кивком выражает согласие. Он осторожно дотрагивается до ткани. Это шелк, черный и белый шелк, с мягким переходом серого цвета. Ему видно каждое переплетение волокон.

      – Возможно, это дерзость с моей стороны, но могу я поинтересоваться, что произошло с вашим отцом? – спрашивает Чандреш, продолжая разглядывать ее наряд.

      – Не стоит извиняться, – отвечает Селия. – Один из его трюков прошел не совсем так, как он рассчитывал.

      – Какая утрата, какая утрата, – он со вздохом отходит от нее на подобающее расстояние. – Мисс Боуэн, позвольте спросить, заинтересует ли вас предложение принять участие в поистине уникальном проекте?

      Щелкнув пальцами, он подзывает Марко, и тот незамедлительно появляется возле него с блокнотом в руках, останавливаясь в нескольких шагах от Селии. Его взгляд скользит от ее платья к прическе и обратно, надолго задерживаясь на лице.

      Прежде чем она успевает ответить, в зале раздается карканье ворона, по-прежнему сидящего на балконе и с любопытством взирающего на происходящее.

      – Одну секунду, – говорит Селия.

      Подняв руку, она делает знак ворону. В ответ он снова хрипло каркает и, расправив огромные крылья, срывается с места. Он летит к сцене, с каждым взмахом набирая скорость. Ворон быстро приближается, резко ныряет вниз и летит прямо на Селию. Когда он с размаху врезается в нее, обдав фейерверком разлетающихся перьев, Чандреш отскакивает в сторону, чуть ли не сбивая Марко с ног.

      Ворон исчез. Не осталось ни перышка, а поверх черного платья с белым подолом на Селии вновь надет черный жакет с пышными рукавами, застегнутый до последней пуговицы.

      Стоящая перед сценой мадам Падва бурно аплодирует.

      Селия приседает в реверансе, попутно поднимая с пола перчатки.

      – Она само совершенство, – говорит Чандреш, доставая из кармана сигару. – Само совершенство.

      – Да, сэр, – откликается Марко позади него. Блокнот в его руках слегка дрожит.

      Военная хитрость

      Лондон, апрель 1886 г.

      – Она слишком хороша, чтобы выступать в толпе, – заявляет Чандреш. – Ей просто необходим собственный шатер. Например, мы можем поставить ряды кресел по кругу, чтобы зрители находились в центре событий.

      – Да, сэр, – говорит Марко, ощупывая страницы блокнота, всего минуту назад голубем летавшего в воздухе.

      – Да что с тобой такое? – удивляется Чандреш, замечая, что он бледен как полотно.

      Они остались на сцене вдвоем, и голос гулко разносится в пустом зале. Мадам Падва успела умыкнуть Селию и теперь засыпает ее вопросами по поводу костюмов и причесок.

      – Со мной все в порядке, сэр, – успокаивает его Марко.

      – У тебя больной вид, – говорит