Министр пропаганды. Валерия Свидерская

и оглушающим.

      Можно ли ей помочь? Жива ли она? Я закрываю глаза, но ее изображение словно отпечаталось в моем мозгу. Открываю глаза.

      Не могу не смотреть. К горлу подкатывает тошнота. Подхожу ближе. Так и есть. Она не дышит. Лоб липкий и теплый. Должно быть, умерла считанные минуты или даже секунды назад. Умерла.

      Я умерла.

      Не я.

      Я не была готова услышать шаги снова, хотя ждала их. Будто три тысячи лет прошло, пока я стояла и смотрела на умершую женщину с моим лицом.

      – Как ощущения?

      – Она умерла, – в горле все еще першит, дрожит голос, срываются на фальцет гласные, меня душит кашель. – Наверное, перед тем, как меня сюда привели. Она теплая. Боже, она умерла, она умерла!..

      – Не страшно, у нас есть еще. Может быть, Вы захотите взглянуть.

      – Сколько?

      – Вам знать не обязательно.

      Подручный мужчины с шейным платком снова потащил меня по коридорам, пока мы не вернулись в ту комнату, где я очнулась и встретилась с первым вариантом себя самой. Она там и сидела, безжизненная, как кукла, глаза пустые, в стену глядит. Перевела взгляд на меня, неловко встала, освобождая место. Меня швырнули на стул, едва его не опрокинув.

      – Итак, – мужчина с шейным платком налил мне воды.

      – Чего вы от меня хотите? Я не понимаю, я не…

      – Перестаньте. Все Вы понимаете. Нам нужна информация, вся информация. Все, что Вы знаете, а знаете Вы немало.

      – Ничего я не… я не…

      Не скажу?..

      Он кивает своему подручному. Тот подходит к «я-не-я» и бьет. По лицу, одним ударом опрокидывая «меня-не-меня» на пол. Ногой в живот. Я вздрагиваю. Она тихо стонет и привычным жестом прикрывает голову. У меня темнеет в глазах.

      Удар, снова удар. И снова. И снова. Ее поднимают и еще раз бьют по лицу. Кровь веером брызг. Она плачет и подвывает, упорно прикрывая голову ладонями.

      – Хватит! Хватит!.. Перестаньте!.. – я кричу так громко, что становится больно.

      – Подойди, – тихо говорит мужчина с шейным платком.

      Она подходит ко мне, ближе, ближе, с трудом опускает руки, опираясь на стол, смотрит мне прямо в глаза. Плачет и вздрагивает. Я чувствую металлический запах крови, почти ощущаю его на языке.

      – Почему ты с ними?.. Ты с ними?..

      Вопрос повисает в воздухе. Она смотрит на меня, рыдания все сильнее сотрясают ее. А я хочу закрыть глаза и уснуть. Все вокруг кажется безумным, диким сном. Я проснусь. Я проснусь. Я должна проснуться. Я ведь должна… правда?

      У меня в голове каша. Не могу сосредоточиться. Не могу ничего. Не знаю. Не могу. Господи.

      А она… начинает смеяться. Это смех пополам со слезами. Истерика. Я тоже хочу вот так – рассмеяться, расплакаться, закричать. Или просто проснуться.

      Подручный человека с лиловым платком ленивым ударом вырубает вторую меня.